Папа, что ты натворил?. Амелия Борн
как бы говоря: какая разница тебе-то, экс-невестушка? Давай уже выкладывай, с чем пришла, и иди на все четыре стороны, потому что зуд, который охватил меня в преддверии встречи с Ангелиной, становился весьма нестерпимым.
– То есть, ты не заметил, что…
Она запнулась. Забавно захлопнула рот и даже ладонь к нему приложила, как будто опасалась, что слова с ее губ начнут слетать помимо Ульяниной воли.
– Не заметил – что? – уточнил я, хмуро взглянув на часы.
Старому пердуну вполне взбредет в голову попробовать сесть за руль моего старины-Лехи (искаженно-сленговое Лексус прим.автора), так что мне стоило поторопиться еще и по этой причине.
– Неважно, – отмахнулась Роднина и рассмеялась так неестественно, что этому бы позавидовали даже ее белоснежно-слепящие виниры.
И почему это я так остро сейчас стал реагировать на такие мелочи? Раньше меня не смущали такие штуки, как пластиковые и силиконовые накладки на какие-либо части тела кого бы то ни было.
– Я пришла сказать тебе, что готова родить ребенка, – выдала вдруг Ульяна.
Я так и присвистнул от удивления.
– Поздравляю, – буркнул равнодушно, хотя, прекрасно понимал, к чему сейчас станет клонить Роднина. – Но я-то тут каким боком?
– Я готова родить твоего ребенка, – с нажимом сказала бывшая невестушка.
Спасибо, но давайте как-нибудь без этого.
– Никаких детей у нас быть не может, – ответил я спокойно. – Я тебя не люблю, и ты это прекрасно знаешь. И с возрастом я стал ценить то, что называется этим чувством. Любовь.
– Но ребенок как раз и сможет склеить то, что между нами вдруг исчезло! – чуть ли не вскричала Роднина, бросаясь ко мне.
Она схватила меня за руки, театрально закусила нижнюю губу и распахнула небесно-голубые глазищи. Опять линзы – мелькнула в моей голове догадка.
– Сережа, я очень много думала о том, что между нами произошло! – заявила Ульяна, впиваясь ноготками в мои запястья. – Мы были так близки, а потом вдруг все стало таким… странным!
Какое хорошее слово. Именно так я себя и стал чувствовать рядом с этой женщиной. Странно. Как будто жил пластиковую жизнь, как Кен с Барби, но при этом необходимости в этом не имелось. Ну, да, у Родниной богатый отец, ну и что? Я и сам не бедствую, а всех денег в мире не заработаешь, хотя попытки были.
– Ну, произошло и произошло, – попытался закончить я эту беседу, когда оставалось четыре минуты из отведенного Ульяне времени. – Забудем и станем жить с начала. Не друг с другом.
– Но ты меня не услышал! Я готова родить твоего ребенка!
Я призвал на помощь все силы и терпение, которое уже было на исходе.
– Какого ребенка, Уля? – спросил спокойно и даже как-то угрожающе. Высвободил руки и сложил их на груди. – Мы с тобой расстались. Мы – не поженимся!
– В клинике у нас ведь самые лучшие эмбрионы! Я готова выносить одного! – затараторила Роднина.
Вот же, блин! В этих всех перипетиях после разлуки с невестой я напрочь забыл про наш (точнее, ее) идеальный план.