Была ли полезна тебе жизнь?. Владимир Болтунов
ей надо быть самостоятельной, с правом принятия решения и за мою участь тоже, – думал я сейчас с долей сожаления.
Очень скоро вернулся адвокат, гордо показав записку жены.
– Нельзя этого было делать, прочитайте, и я её уничтожу, – как настоящий шпион прошептал он, держа записку на расстоянии от меня.
«Любименький, это наш новый адвокат, от твоих друзей», – было написано в записке, на небрежно оторванном куске бумаги. Это был её почерк и слова в обращении ко мне. Я дважды прочитал записку, наслаждаясь знакомым почерком.
Поняв, что я удовлетворен, Максим начал свою работу.
– Ситуация у вас сложная, вас обвиняют по тяжелой статье. Вам грозит срок до двенадцати лет.
– Статья 291.1 ч. 4 – это посредничество во взяточничестве в значительном размере. Вам будут завтра вменять эту часть статьи.
– Статья 291.1 ч. 5 – это пособничество во взяточничестве, она возбуждена уже по другому человеку.
– Статья 30 ч. 3 – покушение на преступление, преступление не было совершено, так как конечный результат не достигнут. Тоже остаётся у вас.
– Статья 159 ч. 4 – мошенничество, хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием, в крупном и особо крупном размерах. С ней мне не понятно, у всех ваших подельников 291.1. Система может всё, даже невозможное, помните это. Вы понимаете, что с вашим особым статусом депутата вам грозит не менее десяти лет, – с полной уверенностью о моём сроке сказал он. Я был подавлен.
– Есть выход, это нормальная практика. Мы идём на досудебное соглашение со следствием, даём правдивые показания, в суд уходим на особый порядок. Вам дадут не более половины срока, значит шесть лет. Это будет условный срок, всё зависит от сотрудничества со следствием. Вас выпускают под подписку о невыезде, может, в худшем случае, на домашний арест сразу после допроса. Думайте, сейчас мне надо срочно уйти, я буду завтра с утра. До свидания, – сказал он, пожав мне руку и, не дав опомниться, ушёл.
В камере я был погружён в суровый анализ событий и каждой фразы.
– «Посредничество во взяточничестве, покушение на преступление, конечного результата не достигнуто, до двенадцати лет, вам грозит не менее десяти лет», – эти фразы взрывали меня изнутри. Утешала фраза «даём правдивые показания, в суд уходим на особый порядок», она вселяла в меня надежду. Значит, правда важна.
– Я же не брал деньги, никому их не обещал, почему мошенник, кого я обманул, – ничего не понимая, тягостно размышлял я.
С трудом помолившись, я уснул.
Утром молитва, завтрак, опять досмотр камеры. Чтение книг меня утешало, давая возможность отвлекаться и не грызть себя изнутри. Переданные от жены вещи скрасили мой быт, я мог чистить зубы, имел всё для душа, в который меня водили не раз в неделю как положено, а каждую смену моего нового краснолицего приятеля, через два дня.
Я ждал адвоката, имея множество вопросов к нему.
Он сегодня пришёл очень рано, ожидая меня в кабинете. Меня завели