Кровавый Король. Элизабет Кэйтр
максимум и пересилить это качество могла только педантичность, которая начиналась с одежды и заканчивалась идеальной причёской коротких ярких волос.
Паскаль же вобрал в себя все пакостнические качества, учился только ради того, чтобы не расстраивать родителей, но по большей части слыл ленивым баламутом. Вечно растрёпанная кудрявая шевелюра и глупые шутки порой доводили гувернанток до нервных срывов.
В народе шутили, что Брайтон сын короля, в то время как Паскаль – королевы.
– Ради Пандемония, Кас, застегни брошь накидки, – раздражённо закатывает глаза Брайтон. – Отцу сейчас не до тебя.
Меховая накидка Паскаля держалась буквально на одном остром плече и ярких ругательствах, но его это никак не смущало.
– Я не мерзлявый, – подмигивает ему брат.
Двери в залу распахиваются. Пол, украшенный ледяной стеклянной мозаикой, слабо сверкает от освещения парящих свечей. Король стоит у искусственно выведенных деревьев изо льда, отдалённо напоминающих плакучие ивы.
Его холодный взгляд метнулся к сыновьям, когда братья учтиво поклонились.
– Паскаль Ян Бэриморт, застегни накидку! – грозно протягивает отец. – Негоже встречать принцессу в таком виде!
Голос Вальтера, пропитанный стрёкотом льда, сковал залу плотными кольцами: от массивных диванов до огромных мозаичных окон.
– Боюсь, это невозможно, отец! – довольно хмыкает Паскаль, чувствуя, как Брайтон пихает его локтем в бок. – Сегодня полярная ночь, застёжка примёрзла, – прозорливо улыбается он, почувствовав на себе серьёзный взгляд.
Отчаянный крик маленького ребёнка заставляет короля Вальтера отвернуться от сына.
Брайтон и Паскаль обеспокоенно переглядываются.
Из королевских покоев не было слышно даже писка королевы Флоренс Бланш Бэриморт, а потому резкий, невыразимо громкий крик малышки, словно вой волчицы, что взывает к стае, режет по ушам.
Наконец, двери распахиваются, и отец с сыновьями получают приглашение войти.
Все они ступают тихо, боясь нарушить счастливый покой королевы и новорождённой принцессы.
– Моя Королева!
Вальтер становится перед кроватью на одно колено. То же повторяют и братья.
Все склоняют головы перед героической маржанкой и чудом, что та держала в бледных руках.
– Поднимайтесь, мальчики, – со вселенской нежностью в голосе произносит Флоренс.
Её ядовито-чёрные волосы тонкими мокрыми паутинками скользят по щекам и лбу, а глаза искрятся травяными огоньками радости.
Но «мальчики» продолжают стоять, не пошевелившись, отдавая дань королеве.
Только спустя несколько томительных минут король и его дети поднимаются, с потупленными взорами, будто бы спрашивая разрешения подойти к королевскому ложу. Получив разрешение от улюлюканья маленькой принцессы, король присаживается на одну сторону кровати, а Брайтон и Паскаль базируются, с другой стороны.
– Она чудесна, – тихо срывается губ Брайтона.
Братья, как громом поражённые, смотрят на новорожденную сестру.