Рубиновый маяк дракона. Валерия Шаталова
оттолкнулась ногами еще раз и смогла дотянуться до стены. Новые серебристые символы будто сорвались с кончиков ее пальцев и вплелись в стекло. А потом… Она просто сунула в стену руку.
«В смысле?!»
Я снова заморгал, силясь прогнать бред. Тем временем расплывчатые тени с той стороны стены схватили девушку за руку и вытянули на другую сторону.
– Она рожает! Целителя! Позовите целителя! – раздались за преградой встревоженные возгласы.
«Врача, быть может? Скорую… Доктора… Какого, к чертям, целителя?!»
– Я что-то сделала не так, я что-то сделала не так, я что-то… – откуда-то сзади донеслись до меня заунывные причитания.
– Тащите сюда дроу Наала, пусть снимет шваххов купол.
За тонированной стеной кто-то отдавал странные распоряжения. Там определенно была какая-то суматоха, мелькали тени, вскрикивала рожающая девица. Голоса доносились будто из жестяного ведра, то ли с эхом, то ли со скрежетом.
– Инквизы на подходе, магистр, – доложил кто-то.
– Инкви-и-и-зы, – снова простонали сзади так удрученно, будто наступил конец света.
Я с трудом повернул гудящую голову, в шее что-то щелкнуло, пронзая болью. Когда же мне наконец удалось перевалиться на другой бок, я увидел рядом еще одну девушку. Она явно пребывала в истерике: зареванная, с покрасневшим носом и в дурацком старомодном платье, под стать которому она навертела свои черные волосы в бабкин пучок. Мелькнула мысль, что я оказался в театре, но за спиной девушки располагался ряд учебных парт, разрезанный все той же тонированной стеной, будто кто-то накрыл кусок помещения огромным стеклянным стаканом.
– Что за…? – на выдохе прохрипел я и закашлялся. – Где я?
Девица вздрогнула от неожиданности, вытаращила на меня свои зеленые глазищи.
– Дроу?
– Чего? – не понял я.
Она шустро вскочила на четвереньки, доползла до меня и схватила за руку.
– Ты живой!
Руку тут же прошило болью, и я от души ругнулся. Но девица не переставала меня трясти.
– Выпусти! Выпусти меня отсюда!
– Да отвали уже, сил нет, – простонал я, отдергивая руку.
– Не можешь, да? – Истеричка шумно шмыгнула носом и зло добавила: – Вот и сдохнем, значит, вместе. Инквизы и тебя не пощадят.
– Инквизы?
– Пыта-а-а-ть буду-у-ут, – заревела в голос девица.
Абсурд, казалось бы, достиг своего апогея. Я резко сел, отчего все вдруг покачнулась, закружилось. Голова взорвалась фейерверком боли, а тело ломило так, будто его всю ночь пинали. Я потрогал лоб, но повышенной температуры вроде бы не ощущалось.
«А какие там симптомы у белой горячки?»
С очередным стоном я помотал головой и сосредоточился на более важных вопросах.
«Что это вообще за место? Театр? Универ? Не понимаю. И тело… Я видел собственное тело в душевой. У меня глюки или что?»
Я снова бросил взгляд на исписанные мерцающими символами стены.
«Все-таки театр. Ага, иммерсивный,