Травница. Хизер Моррисон-Тейпли
нему на следующее утро и рассказали, что он натворил – он был в ужасе. А у самого память как отшибло! Действительно жутко. Мы с Джимом пригрозили, что если он не обратится за помощью, мы напишем заявление в полицию о том, что случилось в пабе.
Иден была впечатлена тем, что Джеймс довел разговор с Кевином до конца.
– Хорошо, ему явно нужна помощь. Я в порядке. На следующий день была немного не в себе, но теперь пришла в норму, спасибо.
– А как поживает мой пациент? – спросил Джеймс, потрепав Велли по голове. Его дочь уже опустилась на колени и наглаживала довольного пса, которого Иден держала на поводке.
– Прекрасно, спасибо. Быстро идет на поправку. Лапа почти как новенькая. Из приютов, которые занялись поисками его хозяев, мне так никто и не позвонил. И по объявлениям о найденной собаке, которые я развесила по городу, тоже. Так что пока он мой. – Иден счастливо улыбнулась.
Малышка встала и улыбнулась Иден.
– Моя дочь Беатрис, – представил ее Джеймс, глядя на дочь с нежностью. – Беата, это мисс Мартин.
– Как поживаете? – задала девочка традиционный для англичан вежливый вопрос.
– А ты как поживаешь? – со смехом спросила Иден.
До нее только недавно дошло, что на этот вопрос отвечать не надо. Когда кто-то спрашивает: «Как поживаете?» – крайне невежливо отвечать: «Спасибо, хорошо». В Англии было принято отвечать тем же вопросом. Когда она была маленькой и даже когда выросла, Иден так и не смогла понять смысла этого формального ритуала, но ей нравились причудливые английские традиции, и она с легкостью их перенимала.
Беатрис была милейшим ребенком с большими карими глазами, темно-русыми волосами, подстриженными каре, и с прямой челкой, прикрывавшей лоб. У нее на лице свободно расцветала улыбка, щеки розовели румянцем, и вообще она выглядела вполне благополучной девочкой. Взрослые быстро ей наскучили, и она снова присела, чтобы погладить собаку.
Иден удивилась, что ее еще не представили миссис Бек. К тому же она ни разу ее не видела.
– Простите, я еще не знакома с вашей женой, – проговорила она вежливо.
Выражение лица Джеймса немного, но все же изменилось. В глазах мелькнула грусть.
– К сожалению, моя жена скончалась три года назад.
«Боже, я облажалась! – подумала Иден. – Как всегда. Почему никто здесь не говорил об этом?» Может потому, что все случилось давно и местные жители уже не так часто вспоминали покойную.
Беатрис то ли не слышала отца, то ли не особо опечалилась воспоминаниям: смеясь, она взъерошивала шерсть на голове Велли, и тот лизал ей лицо. Иден подумала, что девочке на момент трагедии было около года. Возможно, она даже не помнила, как это случилось.
– Соболезную. – Иден сочувственно взглянула Джеймсу в глаза. Взгляд Джеймса стал теплее, и он внимательно посмотрел на Иден в ответ. Чувствуя, что краснеет, Иден наконец отвела взгляд. – Я не знала. Простите, я правда не знала, – добавила она, потупившись.
– Ничего страшного. Откуда вам было