Одно темное окно. Рейчел Гиллиг
здесь ни при чем – яркие цвета в его кармане вновь замерцали. Только когда капитан выложил на стол следующую карту, я поняла ее цвет.
Черный.
Даже в темноте, созданной повязкой, черный цвет был отчетливым. Черный, как мои глаза, как магия.
– Черная Лошадь.
В разбитой на части кошмарной истории «Старая Книга Ольх» повествовала о колоде из двенадцати Карт Провидения, о магии, которой они обладали, о том, как их использовать, а также о последствиях злоупотребления дарами.
Черная Лошадь превращала владельца в мастера боя. Золотое Яйцо обеспечивало богатством. Пророк давал возможность заглянуть в будущее. Белый Орел даровал храбрость. Дева завещала великую красоту. Чаша превращала жидкость в сыворотку правды. Колодец давал ясное зрение, чтобы распознать врагов. Железные Ворота приносили блаженное спокойствие, независимо от обстоятельств. Коса позволяла владельцу контролировать других. Зеркало помогало стать невидимым. Кошмар позволял его обладателю обращаться к чужому сознанию. Две Ольхи обладали способностью общаться с древней сущностью Бландера, Духом Леса.
Но как у каждого клинка существуют две грани, так и у каждой Карты Провидения есть две стороны. За магию приходилось платить. Если использовать Черную Лошадь слишком долго, она могла ослабить своего владельца. Золотое Яйцо приводило к всепоглощающей жадности. Мужество, дарованное Белым Орлом, сменялось страхом. Предвидение Пророка делало владельца беспомощным, он более не мог повлиять на будущее. Сыворотка правды Чаши становилась ядом. Красота Девы леденила сердце ее обладателя. Владельца Колодца неминуемо предавал друг. Железные Ворота отнимали годы жизни. Коса причиняла сильную физическую боль. Зеркало приподнимало завесу между мирами, обнажая мир призраков. Кошмар раскрывал самые потаенные страхи человека.
А Две Ольхи… Никто не знал, что случится, если использовать эту карту слишком долго. Нет никаких записей о том, что кому-то это удавалось.
Мгновение спустя темнота Черной Лошади исчезла, и на стол упала еще одна карта.
Розовый. Пронзительный ярко-розовый цвет.
Я заерзала на стуле.
– Дева, – сказала я. – Видела несколько таких на этом Равноденствии.
– Правда?
Я выдохнула.
– К сожалению.
– Судя по тону, вы этого не одобряете.
Боль пронзила живот, перед взором резко всплыло лицо Айони.
– Неважно, что я думаю.
В груди капитана загрохотал смех. Розовый оттенок Девы исчез, сменившись ровной бирюзой – цветом моря.
– Чаша.
Капитан достал еще одну. Комнату заполнил резкий, туманный серый свет.
– Пророк, – сказала я.
Серый свет Пророка на мгновение замерцал.
– Скажите, мисс Спиндл, вы сами храните какие-нибудь карты?
Я закусила нижнюю губу.
– Нет.
– Но вы живете со своим дядей. Наверняка у него они есть.
Я вновь заерзала на стуле.
– Похоже, именно об этом вы и думали, когда устроили мне ловушку на дороге.
Не могла сказать, чувствовал