Шаг в палеолит. Сергей Быков
У парня явно была высокая температура. Раны надо было чистить и штопать. Я ничем не мог ему сейчас помочь. Если только дать какой-нибудь антибиотик, когда он придёт в себя.
– Нет, дед, – покачал я головой, – здесь я бессилен.
– Нан, нан шаам!
– Нет.
Дед опустил голову и, тяжело вздохнув, накрыл больного шкурой. Старый, пожил на свете и, наверное, понимал предел возможностей шаманов. Видать, с реальными чудесами у местных специалистов бубна и зажигательных танцев не очень.
Потом между дедом и двумя старшими охотниками разгорелась бурная дискуссия, в которой молодой благоразумно не участвовал. Судя по жестикуляции и время от времени проскакивающим словам, смысл которых я, кажется, понимал, охотники собрались сходить за добычей, и дед был не против, но очень был против, чтобы они совались в степь, куда те, как я понял, как раз и собрались. Впрочем, пререкались они недолго, деду скоро это надоело, и он энергичным жестом руки и не менее энергичным словом – прямо родным русским повеяло – отправил охотников вдоль реки вниз по течению. Вообще-то и мне тоже надо внести свой вклад в, так сказать, «общий котёл». Своей пайкой я пока светить не буду, а пойду проверенным путём. Достав из ранца закидушку, направился к реке. Дед молча последовал за мной, а пацан остался за кострового.
Когда мы подошли к берегу, стайки уток и немногочисленные гуси неспешно отгребли подальше от нас, к центру реки. Дед проводил их пристальным взглядом, да уж, не с его копьём на такую дичь ходить. Найдя удобное местечко и привязав блесну, отработанным движением я закинул её подальше. Рывок, рывок, потяжка – пусто. Ещё заброс, рывок, рывок – есть! Небольшая щучка у меня в руках.
– Ого! – воскликнул дед.
Ясно, что такой способ ловли он видит впервые.
– А то, – согласился я. – Сам до сих пор охреневаю.
Дальше всё по алгоритму: блесну снять, тройник, грузило поставить, щуку режем на куски, нанизываем – и в воду. Дед внимательно следил за всеми моими действиями, но молчал и под руку не лез. Закинув снасть, я удовлетворённо потёр руки и уселся на камень. Подождём.
– Ну что ж, пока суд да дело, давай-ка, дед, мы с тобой пообщаемся, ибо чувствую я непреодолимую тягу к изучению вашего языка. Начнём с простого. – И, стукнув себя в грудь, произнёс: – Я – Пётр! – И ткнул пальцем в деда: – Э? – Мол, я – Пётр, а ты?
Ха, да уж, это тебе не киношный абориген, который в умильном идиотизме повторяет произнесённое Большим Белым Братом, как попугай. Дед прекрасно всё понял.
– Ых Хатак!
– Ых, я так понимаю, это – я, а Хатак – имя. Хатак, Хатак. – Я потыкал в него рукой.
– Так, так, Хатак. – И он изобразил пальцами идущие ноги, – Хатак. Пётр, э?
– Ба-а, дед, да ты Ходок. Неужто по бабам?
– Э, Пётр?
– Пётр. – Я поискал глазами и поднял небольшой камень. – Пётр!
– Пётр – канам? – указывая на камень, уточнил дед.
– Так, так… – закивал я.
Тут наша содержательная беседа была прервана поклёвкой.