Распутник и чопорная красавица. Маргарет Мур

      – Как я могу хоть в чем-то вам отказать? – тихо спросил он.

      Сердце у нее забилось чаще, ноги сделались ватными. Как бы ей хотелось, чтобы он на самом деле…

      Нет, нельзя позволять себе такие мысли! Перед ней по-прежнему Куинн Маклохлан, и он только притворяется. Все его ласковые слова ровным счетом ничего не значат. Просто он прекрасный актер – о чем она не должна забывать.

      – Не при слугах же, утеночек! – прошептала она, отстраняясь и садясь на место.

      Хвала небесам, ужин был почти закончен – хотя что будет потом?

      Вскоре все выяснилось. Маклохлан допил вино, отодвинул стул от стола и встал.

      – Спокойной ночи, дорогая, – отрывисто произнес он. – Увидимся за завтраком.

      Такого она не ожидала:

      – Вы уже ложитесь?

      Он покачал головой:

      – Я еду в клуб. Не знаю, когда вернусь. Сладких снов, пышечка моя!

      – Постараюсь, – ответила она, стараясь скрыть раздражение оттого, что он не сообщил ей о своих планах. – И все же, утеночек, не слишком задерживайтесь. День сегодня выдался долгим и утомительным.

      – Ну разве что ради вас. – Он насмешливо осклабился и широким шагом вышел из столовой.

      Утром на следующий день Эзме беспокойно бродила по малой гостиной графини. От волнения она не обращала внимания на обои с павлинами и соловьями, на резную лепнину. Она едва заметила резные позолоченные стулья и конторку с крышкой черного дерева. Почти всю ночь она провела без сна, ожидая, когда вернется Маклохлан. Наконец, ближе к рассвету, она задремала, и ей приснился Куинн Маклохлан в виде сатира, с рожками, шерстью на ногах и козлиной бородкой. Смеясь, он гонялся за ней, а потом схватил, повалил на землю и… Хуже всего то, что во сне она испытывала сильное возбуждение в его страстных объятиях!

      Эзме надавила кончиками пальцев на закрытые глаза, стараясь прогнать сон. Наверное, ей приснилось такое из-за вина. Обычно она почти не пьет, а накануне вечером выпила целых три бокала.

      Время завтрака давно прошло, а Маклохлан все не возвращался. Эзме спрашивала себя: в самом ли деле он поехал в клуб? Может, он решил наведаться в какой-нибудь притон? А если так… скоро ли кто-нибудь сообразит, что в Эдинбург вернулся не граф Дубхейген, а его брат?