Эпоха пепла. По следу демона. Илья Попов
криком ринулся прямо на него.
Противник был едва ли в пяти-шести шагах, когда магик что было сил обрушил кулак на землю. В почве тут же вырос бугор размером с крупную тыкву. И едва головорез ступил на него, как холмик лопнул, подкинув вопящего мужчину в воздух. Поток огня ударил точно ему в грудь – и на землю упали уже обугленные останки.
Поднявшись с земли и держась за повисшую плетью руку, молодой маг улыбнулся собрату, но вдруг раздался громкий треск. Изо рта его хлынула кровь, он упал на колени, а второй чародей застыл на месте, глядя на то, как высокий бугай со сломанными ушами пытается выдернуть свой топор из черепа парня.
Несколько мгновений огненный колдун в изумлении взирал на мертвого собрата, точно не веря, что он погиб. А потом взревел столь яростно и громко, что подобравшиеся к нему враги в страхе отступили. Верзила, убивший молодого мага, перехватил было оружие, но лишь за миг до смерти понял, как сильно ошибся. Столб пламени буквально испепелил воина, оставив на его месте лишь почерневшие кости. Но взбешенный колдун все поддерживал и поддерживал заклинание, раздувая пламя, брызжущее во все стороны искрами, точно надеясь уничтожить последние останки негодяя.
В пылу злобы позабыв обо всем на свете, он едва сам не погиб от копья долговязого воина, зашедшего со спины. Стальной наконечник, поблескивая в лучах солнца, летел прямо в спину колдуна, однако тут перед ним ветром пролетел Юма. Первым ударом он отбил копье в сторону, вторым – перерубил древко напополам, а третьим – отправил противника на тот свет, срубив ему нижнюю челюсть.
Не успел парень осесть на землю, как Юма, не остановившись ни на миг, понесся дальше. Казалось, он мог быть в нескольких местах одновременно. Его меч, вокруг лезвия которого заискрились молнии, сверкал то тут, то там, разрубая, коля врагов и неся им смерть. Он и сам стал походить на яростный шторм, обрушившийся на прибрежную деревеньку, намереваясь стереть ее с лица земли.
Юма рубил одного противника за другим, огненный колдун с перекошенным от злобы лицом, выпачканным сажей, обрушивал на противников пламя, а оставшиеся в живых Змеи, понимая, что отступать некуда, принялись сражаться с двойным ожесточением, не обращая внимания на усталость и раны.
Противники, обеспокоенные столь яростным отпором и понесенными потерями, уже было дрогнули, и казалось, победа была совсем близко, как вдруг с ближайшего холма взревел рог и на нем показался большой отряд всадников. Кенджи, который вместе с Макото как раз почти обошли стрелков с тыла, едва успели скрыться за ближайшим валуном. И вовремя – всадники медленно приблизились к полю боя, пока уцелевшие головорезы спешно отступали, таща за собой раненых, стонущих от боли.
Незнакомцы спешились. Потом цепь воинов расступилась, и вперед вышел широкоплечий воин. Голова его, казалось, росла прямо из плеч, глаза блестели недобрым огнем, а обритый затылок покрывали татуировки в виде затейливо переплетенных меж собой линий.
Одной рукой он взвалил на плечо огромный