Не твоя звезда… Нереальная история. Алла С
засомневался снаружи Зальцбург, услышав голос известного во всем мире рок идола.
– А кто? – на Петровиче не было лица.
– Праздник там, Петрович… – ускоряя шаг, Остап рванул к сторожке.
А там…
После самогона и сморщенных сушеных ягод, Клава полностью расположила к себе хирурга, который в одночасье напрочь забыл о своей миссии и полностью отдался атмосфере праздника и свободы.
Пока к сторожке в сопровождении Ульяны приближалась Марго, из теплых краев в родные пенаты вернулась Гертруда Семеновна Швах.
И первое, что сделала женщина, прежде чем зайти в дом, она достала из почтового ящика накопившуюся в ее отсутствие корреспонденцию.
Услышав совсем не деревенские мотивы, Марго с опаской посмотрела на подсвеченные цветомузыкой окна лесного домика.
– По-моему, мы не туда попали.
– От чего же? Туда… В самое яблочко…
Ульяна посмотрела на Марго.
– Как мужа-то зовут?
– Ося… Простите… Остап.
– А я, дура, картам не поверила. Не соврали родимые. Как есть бабник… Пойдем, девк, Осю твоего из лап дракона спасать.
– Какого дракона?
– А вот сейчас посмотрим, какого…
И тут природа взбунтовалась, и по округе разнеслись устрашающие раскаты грома.
От увиденного в лесной сторожке действа Марго оцепенела.
Иван, Зальцбург и Петрович, сидя на полу и покуривая неизвестного происхождения скрутки, наслаждались танцем полуголой Клавдии, впервые исполняющей стриптиз для такой приличной публики.
Рядом со зрителями в тазу дымила собранная бабкой Ульяной трава.
Выросший как из-под земли за спиной Марго Боцман определил сцену следующим образом:
– Вот тебе, бабушка, и девятый вал.
А Гертруда Швах в эти часы с любопытством рассматривала распечатанные на принтере пикантные сцены свиданий своего предателя мужа.
На деревню «Збуново» обрушился ливень, за которым было не разобрать ругательств женщин, обвиняющих своих благоверных в измене.
Только очевидцы поговаривают, что слышали, как в спину бежавшей супружеской паре москвичей Боцман кричал, имея в виду Клаву:
– Не виноватый он… Это Клавка все – Синяя борода… Мужики от нее, как есть страдают.
А Петрович, скрываясь от возмездия, голосил в свое оправдание, обвиняя все того же фигуранта:
– Не виноватый я… Она сама туда пришлаааа.
Возможно, Зальцбург бы и выкрутился, ведь с Клавдией он был не один. Но…
Фортуна отвернулась от него в тот самый момент, когда к дому Петровича прирулила иномарка с приглашенными им подружками.
Тут уж Марго церемониться не стала, забыла о культуре поведения и о том, что она нежное создание, и вложила в уши скачущему по бабам мужу все, что накопилось за долгие годы мучений.
Дорога в город в машине наедине с супругой показалась невропатологу сущим адом, конца которого в ближайшие часы ждать не приходилось.
Иван же по приезду домой нашел на столе записку от Люськи:
«Я