Записки прадеда. Дмитрий Посвежинский
не хочешь – раскулачат.
Повезло, что школа находилась в Николаевске, не пришлось уезжать. И, как оказалось, с тракторами очень занятно возиться.
Учились на машине Сталинградского тракторного завода – тракторе СТЗ 15/30. Весь железный, блестящий, приятно пахнущий машинным маслом, после телеги представлялся грандиозным чудом. До этого я с металлом работал, когда помогал отцу мастерить печи из жести. Но жесть мягкая, податливая, а чтобы форму держала, надо было делать загибы и швы. А трактор внушал надежность и основательность. У него все было из толстого металла: колеса, рама, кожух двигателя, сам двигатель, даже сиденье. Здоровый картер, закрепленный на цельнометаллическом корпусе. Внутри картера четыре цилиндра на шатунах, идущих от коленчатого вала, интересная штука получается: два цилиндра вверх, два вниз (и как додумались), взрывами возгорания солярки внутри цилиндров толкают поршни на коленчатый вал, который через узлы, механизмы и передачи двигает большие железные задние колеса.
Но вот под двигателем у железного чудища чугунный поддон весом больше 20 кг. И в конце смены тракторист должен слить масло, открутить и снять этот поддон. Раскрутить шатуны, выбить баббитовые вкладыши и поставить новые. Каждый тракторист обязан иметь на смене 2–3 комплекта таких вкладышей. После замены отработавшие свое вкладыши надо было сдать в кузню и получить новый комплект. Если баббиты в кузне будут некачественные, придется дважды их менять за смену. Я сразу смекнул, что кузнец, как любой мастеровой, просто так корячиться не будет, поэтому, если хочешь получить качественные запчасти, надо подмаслить чем-нибудь, а то скоро по два-три раза за смену поддон снимать придется.
Поэтому, когда мастер начал искать, кто пойдет в кузню, я вызвался первым. Вот сейчас и проверим, решил я, подходя к кирпичной закопченной постройке.
– Здорово будете! – громко поприветствовал я обитателей железной кухни.
– Чего тебе, хлопец? – из-за покосившейся двери показался чумазый дядька.
– Во, – кивнул я на тачку с отработанными баббитовыми вкладышами.
– А-а-а – разочарованно протянул дядька – Туда вали, – и показал на угол, на кучу бараньих шариков.
– Там уже навалили, – показал я на кучу.
– Та нечЕго, – махнул рукой кузнец. – И ты вали.
– Ты это из них, что ли, робишь? – оскалился я.
– Могу и с этого, – поддержал мужик.
– А чтоб ходили долго?
– Могу, чтоб долго, – и скорчил хитрую гримасу.
– А для можешь магарыч треба?
– Ну так ясно, что мясо красно.
– Ну так мясо пусть бабы носят, а я досками да руками богат, а? А то у тебя весь инструмент сопрут.
Мужик покосился на полуоторванную прогнившую дверь, потер косматую бороденку и закивал головой:
– Давай, хлопчик, я слышал про твои руки, вываливай вон туда и забирай вон с того полка, да с дверью не тяни.
– Добро, – сказал я, собирая вкладыши с отдельной