Семена Атуры. Мир Tornscape. Алдвин Альтендантский Мортенсон
могучих Фелидарнов, четвёртых же Лес отметит своим особым вниманием и посвятит в тайны Эфира. Этим дриадинтам ещё только предстояло выяснить своё место в жизни, но так или иначе это место находилось рядом с их семьёй, которая всегда их поддержит и никогда не оставит.
День начал подходить к концу и казалось, что Атура уже отправила в смертный мир всех, кого намеревалась. Однако, когда племя собралось уже было уходить, Эфир вдруг всколыхнулся в ещё один, теперь уже точно последний раз. Коричневато-зелёные фигуры замерли и начали осматриваться в поисках своих запоздавших сестёр. Всё та же Провидица с украшениями из янтаря опёрлась на посох и прислушалась к своим ощущениям, вновь стремясь понять образы, ниспосланный ей волей Великого Леса.
И вот, зашевелились ветви одного из крупных кустарников, усеянные как зелёными листьями, так и красивыми фиолетовыми цветами. Трое любопытных лисят, что ранее пригрелись под кустом, вскочили и отбежали назад, но недалеко, привыкшие уже к тому, что сегодня здесь постоянно что-то движется. Замерев ненадолго, они прижались к неожиданно горячей, влажной земле и навострили уши, внимательно наблюдая за происходящим. Народа Кельда они не боялись, издавна, как и другие звери, сосуществуя с ним, и улавливая иногда своими острыми чувствами тихое дыхание Эфира.
Тени, сгустившиеся в глубине ветвей кустарника, вновь пришли в движение, обретая резкость и чёткость и всё более проявляя определённую форму. Земля, в которую уходили корни, вспучилась и будто расступилась в разные стороны. В этот раз влажная почва не осыпалась и не прилипала, будто не смея беспокоить ту, что должна была появиться на свет. Будто ярмарочная кукла на нитях, изящная светло-зелёная фигура начала подниматься, опираясь на ладони и согнув колени. Ветви и листья расступились в стороны, выпуская её, но цветы вздрогнули, и несколько фиолетовых лепестков упали на шею дриадинты.
Освещённая рассеянными солнечными лучами, новорождённая пусть уже и двигалась, но всё ещё не пришла в сознание, и глаза её оставались закрытыми. Но даже во сне её утончённое лицо омрачала печать беспокойства – кажется, что образы, которые Атура вложила в сознание дриадинты, были не такими уж и радостными. Один из лисят, окончательно осмелев, взобрался на толстую ветку деревца позади и принюхался к её растрёпанным волосам. Пахло травой, росой и цветами – сама же новорождённая, глубоко вздохнув, засучила пяткой по земле, окончательно выпрямилась и открыла глаза.
Поляна вокруг Первого Вяза отразилась в карих глазах дриадинты. Поднеся руку к лицу, она с лёгким недоумением пошевелила пальцами, затем опустила конечность и потрепала по макушке ближайшего лисёнка, что тёрся у её колена. Другой коснулся влажным носом бедра новорождённой, отчего та слегка улыбнулась, прогнав с лица задумчивое выражение. Наконец, слегка пошатываясь, она поднялась-таки на ноги, вновь отпугнув от себя любопытных зверьков.
Внезапно налетел порыв ветра и всколыхнул как волосы дриадинты, так и