Восстание гроллов. Акси Старк
слюды мерцали в гигантской полости, словно тусклые звезды. Когда мы выехали из туннеля, яркий свет ослепил меня, так же, как и сейчас, а сразу за ним был утес – такой высокий, что озеро внизу казалось лужей, а ели крошечными зубочистками. Тогда Илай сказал, что это и есть Чертова дыра.
Надеясь, что это именно то место, о котором говорил Джаред, я выехала из гаража и по узкой петляющей дороге стала спускаться вниз к Сайлент ривер, река, оправдывая свое название, всегда оставалась в сонном состоянии – гладкая, словно лента из темно-синего хрусталя. Проезжая под массивными металлическими конструкциями, которые так поразили меня, когда мы с Илаем впервые прибыли в Амбрэ, я чувствовала как сильнее сжимается желудок от воспоминаний.
За каналом, стеклянными грибами, вырастали огромные небоскребы и тянулись вдоль главной улицы. Я свернула в переулок, на мощеную крупным булыжником мостовую, словно в другой мир попала. Таким был Амбрэ – разным и непредсказуемым, где современные здания лепили город вместе с изысканными старинными сооружениями, а корейские забегаловки стояли бок о бок с дорогими ресторанами. Туаты живут по всему миру, а возвращаясь домой привозят с собой кусочек привычной культуры.
Небольшие домики, как-то по семейному, прижимались друг к другу фасадами. Кремовые, нежно розовые и совсем белые – казалось, они должны были потемнеть и облупиться за сотни лет, что стояли тут, но на них лишь появилась ажурная паутина трещин. Узкая улочка вывела меня на дорогу к ущелью Шеола: широкая, словно язык огромного монстра, она резко уходила вниз, а затем взмывала вверх и вдалеке терялась в темноте туннеля.
Небо в Амбрэ было чистое и голубое, впрочем как всегда, а над скалой, словно шапка из серебристого меха, лежали тяжелые тучи. Я открыла окно, поглубже вдохнула, пытаясь привести себя в чувство и уловила запах грозы. Сама не знаю от чего, но так я волновалась, когда ехала в Амбрэ впервые.
Спустя несколько миль, словно подведенные невидимой чертой, обрывались любые признаки цивилизации. Жилые дома я миновала давным-давно, изредка попадались лишь хозяйственные полуразвалившиеся постройки и бараки, а теперь, единственным украшением служили сухие стволы берез, торчавшие словно сломанные кости. Вот и въезд в пещеру, как огромная черная дыра – про это место ходит много неприятных слухов. Желудок судорожно сжался, и я, боясь спасовать, вдавила педаль в пол. Машина резко прижалась к дороге, мотор зарычал и нырнул в тьму.
Мое частое дыхание почти гармонично звучало с ревом двигателя, пока я летела сквозь. Последний и единственный раз я была здесь с Илаем, он держал меня за руку и рассказывал о Шеоле. Тогда только его глаза и мерцали в темноте, словно спасительные огни… я, потеряв, наверное, остатки разума, расслабилась в кресле, закрыла глаза, понимая что это может закончится очень плохо и представила его рядом со мной: улыбку; хрипотцу в голосе, когда он смеялся; как он щурился, когда задумывался; как темные волосы падали на глаза. Я включила музыку громче, так громко как позволяли динамики. Зазвучала Enigma – Beyond the Invisible. Ох! Я буквально растворилась в этой мелодии, в воспоминаниях. Внутри потекла раскаленная