Читающие знаки. Юлия Гладкая
подняться сыну.
– Сам не знаю, – ответил Макс, отряхивая джинсы, – на ровном месте! – Он осмотрелся по сторонам.
– Может, тут лед? – усомнился папа и глянул под ноги. – Да вроде нет.
– С кем не бывает, – отмахнулся Макс. Настроение у него снова стало ясным и радужным.
Внезапно шагах в десяти перед ними что-то ухнуло на тротуар. Мелкая ледяная крошка вихрем взвилась в воздух и, несмотря на расстояние, обдала лицо Макса холодным касанием зимы.
– Ох, ты ж! – выдохнул папа, отталкивая Макса к себе за спину и тревожно разглядывая козырек крыши, с которой вниз смотрели двое рабочих, и Макс был уверен, что лица у них удивленно-перепуганные. – Макс, ты как? Нормально?
Мальчик выглянул из-за его спины. Впереди возвышалась гора снега и льда, словно кусочек Арктики внезапно телепортировался на эту весеннюю улицу, острые зубы сосулек торчали во все стороны из снежного крошева. Макс попытался представить, что было бы, если б он не упал, и всё это рухнуло на них с папой, но перепуганное воображение отказывалось даже показывать эту картинку. А папа всё стоял на месте.
– Папа, – Макс потянул его за рукав, – Пап, пойдем.
– Сейчас, сынок. Уже идем.
– И лучше туда, где больше ничего не упадет.
Отец посмотрел на сына и с улыбкой сказал:
– Какой же ты у меня рассудительный.
До кафе дошли без приключений. Папа всю дорогу молчал, а Макс думал, что день, вроде бы оставаясь таким же ласковым и солнечным, таит в себе неожиданные опасности, о которых никто не знает и не может их предугадать.
– Да уж! Уметь надо – простую прогулку превратить опасное приключение! – восхитился дядя Саша, когда они вместе сидели за столиком. Макс – это место любил. Разноцветные зонтики уличного кафе стеклышками калейдоскопа приютились возле библиотеки железнодорожников. Старое здание из красного, шершавого кирпича, на котором летом, словно пятна зеленки на сбитых коленках, виднелись плети плюща. Стены щурились узкими окошками-бойницами и наверняка могли похвастаться изрядной толщиной. Макс думал, что эта библиотека больше похожа на крепость, чем на простое книгохранилище. Внутрь он ни разу не заходил, потому как пускали туда наверняка только работников железной дороги, о которых шла речь на вывеске. Макс еще раз взглянул на крепкое и величественное сооружение. Если подумать, книги заслуживали того, чтобы их оберегали.
Дядя Саша и папа ели ванильное мороженое, щедро посыпанное шоколадной крошкой. Шарики, словно кусочки снежной крепости, жались друг к другу в серебристой чашечке. У Макса мороженое было полито цветочным медом, он аккуратно собирал сладкое золотистое чудо блестящей ложечкой и смаковал вкус.
– Максим, – обратился к нему папа.
Макс нахмурился, так к нему обращались редко, только в тех случаях, когда речь шла о чем-то очень важном. Папа откашлялся, будто прочищая горло или возвращая внезапно севший голос, и продолжил:
– Так вот, Максим, я хотел с тобой поговорить, – он поправил очки, этот жест выдавал папино волнение. –