Абиом Биам. Геннадий Тюмавин
то, как он уже кувыркается в воздухе и куда-то летит; скутер мелкими кусками разбросало в стороны; Фидэн вместе с бурготом в крепкой сцепке влетели в ограждение моста. Вдруг всё исчезло и заглохло, накрыла вода, забурлило. Вьющиеся потоки реки подхватили и понесли. Одна рабочая рука и ноги замельтешили, глаза рыскали в поисках просвета, стараясь понять где верх, где низ. Толи некая сила помогла, толи он сам, но как раз, когда воздух в лёгких был на исходе, барахтаясь и борясь с течением, его голова вынырнула на поверхность, жадно вбирая воздух. Рука с растопыренными пальцами хваталась за воду, стараясь нащупать что-нибудь твёрдое, вторая посеревшая рука так и болталась бесхозной верёвкой. Волны накатывали, потоки снизу то и дело ухватывали его за ноги и окунали под воду. В промежутках между нырками краем глаза он увидел, что рядом с ним плывёт что-то большое, похоже на бревно. В мольбах и усилиях он всё же добрался до этого «что-то». Высунул голову из воды, крепко ухватился и полностью отдался на волю течения, более не сопротивляясь.
Глава V
«Река всё знает. Все слёзы в ней» говаривал дедушка у Акио, когда они, бывало, сидели на берегу реки Опь в деревне Набуж, куда Акио ездил почти каждое лето. Вот и эта речка, вобравшая в себя всё, что когда-то излилось, испарилось, выплакалось из мира вокруг, знала всё и сейчас несла в себе человека, который в отличие от неё всего не знал и в особенности не знал, что ему делать дальше. Его щека вмялась в кору бревна, веки постепенно сползли по глазам и на какое-то время ему стало совершенно безразлично будет ли что-то вообще дальше.
Речка несла бревно то вдоль обрывистого берега, то вдоль пологого, то закручивала в водовороте и проносила под нависающими ветками, то вновь отпускала. Всё как когда-то с дедушкой на лодке, когда они просто сели в неё и отдались на волю течению. Дедушка загадочно говорил тогда (он всегда любил так говорить): «Река расскажет тебе кто ты есть» или «Всё вокруг говорит, учись понимать язык природы. Даже песок, казалось бы, безмолвный, но и тот многое может рассказать о всём вокруг и о тебе». Тогда они плыли весь день и довольно далеко унесла их река от деревни. Настала ночь, наверное, сама тёмная из всех ночей, которые когда-либо видел Акио. И небосвод усеялся бесчисленными огоньками неимоверно ярчайших звёзд, будто реле напряжения в них кто-то крутанул в крайнее положение. В ту ночь Акио впервые в жизни увидел, как то тут, то там по небу чиркают световые полоски – это в атмосфере сгорали космические камни. Бе́рега видно не было. Акио стал замерзать, о чём сказал дедушке. На что тот ответил: «Вот вёсла, греби к берегу. Там разведём костёр, согреемся». Акио возразил, что не знает где берег, в такой темноте ничего не видно и дед ответил: «У каждого человека есть чутьё – особое чувство. Послушай его, оно всегда видит и видит не только то, что могут увидеть глаза при свете, но и то, что никакой орган не увидит – оно знает будущее, его разновидности». Акио взял вёсла и стал грести. Долго он грёб, но в берег лодка так и не утыкалась. И