Инферно.ру. Ольга Романова
как этот. Играть лучше лёжа: так удобней и безопасней.
– А если мне не понравится?
– Вернётесь на крышу.
С этими словами, Мастер сделал движение рукой и прямо из воздуха материализовал всё туже визитку. «Фокусник, мать его раз так,» – поперхнулся увиденным Костя, но карточку взял. На чёрного цвета плотной бумаге золотыми буквами было начертано www.inferno.ru. Ни телефона, ни другой объясняющей весь этот бред информации не было.
– Мы ещё встретимся? – вопрос, заданный Костей, был из разряда ненужных, и мужчина смутился.
– Возможно, – спокойно ответил Мастер. – Всё будет зависеть от ваших решений, – и загадочно улыбнувшись, добавил: – Успеха вам, Константин.
С достоинством поклонившись теперь уже своему подопечному, мистер Фог сделал два шага назад и, на глазах потрясённого Кости, вдруг, растворился в воздухе.
Косте понадобилось некоторое время, чтобы уверить себя, что он не спятил и что увиденное им – реальность. Очки, визитка и запах любимой полыни в том месте, где минуту назад стоял мистер Фог, как бы говорили ему: «Ты абсолютно нормальный, но мир, который ты знаешь – лишь крохотный атом в большом океане миров тебе недоступных».
– К чёрту всё, – сжимая в потной руке доказательства своей вменяемости, Костя бросился к открытому люку (крышка у люка отсутствовала) и быстро спустился вниз. Стоя на твёрдом асфальте, он разразился таким срамословием, что все окрестные голуби разом слетели с чужих подоконников.
Вернувшись домой и, по обычаю, бросив: «Я дома, – он заперся в комнате, не желая встречаться с ответным: – Где был и что делал?» Костю штормило. Он лёг на кровать и вперился в натяжной потолок, как когда-то в мистера Фога с единственной мыслью: «Что это было?» Потолок ему не ответил, и Костя закрыл глаза. «А мистер-то был прав, – вспоминая себя-дурака стоящим на крыше и плюющим от страха на жёсткое «ложе» внизу, думал мужчина. – Я не готов умирать. Хорошо, хоть хватило ума не оставить прощальной записки. Болван…»
Надежда на собственное жильё рухнула вместе с уходом жены Светланы: милой стервозы из Пензы, в качестве компенсации, за шесть мучительных лет с экзистенциальным занудством свекрови, «хапнувшей» студию в Свиблово: совместно нажитый «спасательный плот», «остров свободы», «обетованную землю», куда не ступала нога Костиной мамы.
Четырнадцать скромных квадратов в родительской трёшке, после развода с женой, стали его цитаделью, крепостью, бункером, с табличкой на чёрной двери: «Родителям вход воспрещён».
Мать Кости, Маргарита Раисовна, коренная москвичка, мечтающая о внуках от здоровой, умной, красивой ровни, проходя мимо «склепа» любимого Кокочки, морщилась, но терпела «предательство сына», соблюдая данное (по условиям «мирного договора») слово не вторгаться в пространство взрослого отпрыска. Среднего роста, подтянутая, она представляла тип женщин (свободных и сильных к другим), о которых кто-то удачно сказал: «Женщину невозможно победить. Если вы не любите неприятности, то не будете и пытаться».11 Крупные черты лица Маргариты Раисовны
У. Фолкнер.