Над Тиссой (сборник). Александр Остапович Авдеенко
себя помню. И при австрияках, и при мадьярах, и при чехах там булы пасовища, а вона, глупая Мария, порушила ту неродючу, незерновую землю и собирается кукурузу сажать.
– А Терезия тоже там работает, в Чертовом гнезде?
Дядько махнул в сторону ближайшей горы.
– Не, она на виноградниках, на Соняшной.
– Спасибо! – Кларк вскочил на велосипед и, разгоняя кур, помчался к виноградникам колхоза «Заря над Тиссой».
Узкая и каменистая дорога опоясывала крутые и зеленые, хорошо обогретые склоны Соняшной горы. Как ни много было сил у Кларка, но и их не хватило на то, чтобы преодолеть весь подъем. На третьем, самом крутом колене он слез с велосипеда и, толкая его впереди себя, пошел пешком.
И опять шел Белограй, а Кларк наблюдал за ним со стороны.
Горячие потоки солнечных лучей падали на землю, струился прозрачный дымок – весеннее дыхание воскресших виноградников. Откуда-то доносился напряженный трудовой гул пчелиного роя. Прибрежный тисский ветерок нес на своих крыльях хмельной дух цветущих садов и речной свежести. Между высоким чистым небом и зелено-черной землей металась, то замирая, то усиливаясь, девичья песня.
Белограй остановился, прислушиваясь. Пели где-то наверху, в виноградниках, должно быть, на делянке Терезии. Да, конечно, там. Слов песни Белограй не разбирал. Да и не в них дело. Никакие слова не могли бы сказать ему больше мелодии, полной глубокого раздумья, чуть-чуть горькой и бесконечно задушевной. Белограй слушал песню всем существом, и так было ясно ему, о чем говорила она, к чему взывала и куда вела. «Ах, Иван, Иван, – говорила песня, – где ты? Почему не стоишь сейчас рядом с девчатами и не смотришь с вершины горы на Тиссу, на сады, на поля? Приходи скорее, и ты не пожалеешь».
Кларк усмехнулся: «Молодец! Сыграно великолепно. Вот что значит войти в роль!»
Он вскочил на велосипед и, несмотря на крутой подъем, покатил в гору, навстречу девичьей песне.
Девушки замолчали, как только увидели велосипедиста, внезапно выскочившего из-под горы. Их было пять – все в темных юбках, с босыми и уже загорелыми ногами, в белых кофтах и расшитых рубахах; в руках у них были увесистые рогачи, которыми они взрыхляли виноградник. Терезии среди них не было. Где же она?
Бросив на дороге велосипед, тяжело дыша, с раскрасневшимся и мокрым лицом, словно только что окунулся в Тиссе, Иван Белограй подошел к девчатам.
– Здоровеньки булы, сладкоголосые ангелята! Честь труду, – он снял фуражку и поклонился девчатам, всех одинаково приветливо обласкав веселым взглядом.
Девушки оживленно поздоровались.
– Ручаюсь головой, не ошибся адресом, – сказал Белограй. – Девчата, это Соняшна гора?
– Соняшна! – ответили виноградарши.
– Бригада Терезии Симак?
– Правильно.
– А вы… – он скользнул взглядом по лицам всех девчат и продолжал скороговоркой: – Угадал я вас всех, дорогие подружки. Про каждую писала Терезия. Ганна! Василина!.. Вера!.. Евдокия!.. Марина!.. Ну а я…
Кларк аккуратно,