Тринадцать проклятых. Антихрист. Виктор Байдаков
ничего не пожалею…
– Да ничего и жалеть не надо, только один поцелуй. Согласен?
– Поцелуй для такой красивой женщины!.. Да хоть сто поцелуев!
– Тогда поклянись.
– Клянусь, – после короткой паузы ответил Олег. Долгих нахмурился, не одобряя такие вольности в рабочее время, но промолчал.
– Вот и хорошо, – и она щёлкнула в воздухе пальцами, – теперь твоя мама выздоровеет.
Буквально через несколько минут у Олега зазвонил телефон.
– Из пансионата звонят, – тихо сказал он, почему-то ожидая услышать в трубке самое страшное. – Алло… Не может быть! – после паузы воскликнул он. – Вы серьёзно?! Как я рад!
Вдруг он подбежал к внучке Лады и схватил её на руки, закружив в воздухе.
– Да что же это такое?! Что за цирк?! – не сдержался Долгих.
– Простите, Юрий Петрович, – виновато улыбнулся Олег и поставил внучку на место. – Просто она и правда сотворила чудо! Сказали, что матери гораздо легче!
– А клятву-то свою помнишь? – пропела внучка. – Мне поцелуй нужен настоящий, по-взрослому!
Как показалось со стороны Светлане, молодая ведьма чуть не съела губы Олега, а он, ощутив пряный вкус её губ и сладковатый аромат горячей кожи, чуть ли не потерял сознание.
– Что ты с ним сделала?! – вскрикнула Зульфия, успев подхватить Олега под руку и усадить на диван.
– Да ничего, просто «поцелуй русалки»; он сейчас придёт в себя, не волнуйся, Зульфия.
– Этого ещё нам не хватало! – буркнул Долгих. – Авдеева, принеси воды.
Через минуту Олег окончательно пришёл в себя, а Долгих, внимательно глядя на ведьму, произнёс:
– Вот что, дамочка, вы кто такая?
– Ой-ой, я разве не представилась? Сейчас паспорт покажу, – ответила незнакомка. – Зовут меня так же, как и бабушку, – Мара Марьевна.
– Постойте, но покойную ведь звали Лада!
– Это по паспорту она Лада, а для родственников она Мара Марьевна.
– А что, у вас обоих пап звали Марами? – съехидничала Светлана.
– Да нет, что вы, на пап мы никогда не надеялись, я и не знаю, кто мой отец. А название это в честь древнеславянской богини Мары Марьевны, что означает «смерть смертная». Вообще говоря, Мара Марьевна я только для своих. По паспорту я Марина Михайловна, – Мара почему-то захохотала, и её красивый римский нос сморщился от смеха.
На минуту в комнате повисла гробовая тишина, а потом Долгих неожиданно спросил:
– А где вы, Марина Михайловна, были в момент убийства – второго мая ночью?
– Как где? Возвращалась с горы Броккен в Германии с шабаша.
– Это могут подтвердить?
– Разумеется.
– Но вы всё-таки пока не покидайте Москву. Вам есть где разместиться?
– Конечно, но это не совсем Москва – это «Усадьба Ромашково» рядом с Москвой, гостиница такая. Там вы меня всегда сможете найти, – и Мара, гордо подняв голову, удалилась.
– Ну, что вы думаете? – спросил после её ухода Долгих.
– Мне