Покойник с площади Бедфорд. Энн Перри
но все еще находящийся на военной службе.
– Конечно, я его помню, – резко сказал моряк, вводя Томаса в приятную комнату, полную морских сувениров, принадлежавших, по-видимому, нескольким поколениям этой семьи. Окна комнаты выходили в сад, полный летних цветов. Было видно, что лейтенант живет в семейном доме, а судя по портретам, которые его гость мельком увидел на стенах холла, он был отпрыском большой династии морских офицеров, бравшей свое начало задолго до Трафальгарской битвы и адмирала Нельсона.
– Присаживайтесь, – Дюранд указал Питту на вытертое кресло, а сам устроился напротив. – Так что же вы хотите о нем узнать?
Хотя полицейский уже объяснил лейтенанту причину своего прихода, он решил повторить ее еще раз, тщательнее подбирая слова, так как информация этого человека была ему крайне необходима.
– Какие качества сделали Корнуоллиса хорошим командиром? – спросил он.
Видно было, что этот вопрос удивил хозяина дома. Он ожидал всего, чего угодно, но только не такого вопроса.
– То есть вы полагаете, что я считаю Корнуоллиса хорошим командиром? – Лейтенант поднял брови и с изумлением посмотрел на суперинтенданта. У него было обветренное лицо и широкие выцветшие брови.
– Конечно, я ожидал услышать именно это, – ответил Питт. – Но мне бы хотелось каких-нибудь подробностей. Разве я не прав?
– Верность превыше чести. Вы разве этого не знаете? – В голосе лейтенанта все еще слышались веселые нотки. Он сидел спиной к окну, предоставив гостю терпеть яркий солнечный свет, бьющий в глаза.
– Ну почему же, знаю, – Питт откинулся на спинку кресла, оказавшуюся очень удобной. – К сожалению, я встречаюсь с этим довольно часто.
– Что ж, человека обмануть несложно, – произнес Дюранд с некоторой горечью. – А вот море – невозможно. Оно не допускает сентиментальности и сразу расставляет всех по своим местам. Оно ничего не прощает. Поэтому на море честь – превыше всего!
Томас внимательно следил за собеседником. Было видно, что моряк испытывает очень сильные эмоции – гнев или недоверие, – которые могли быть связаны с какой-то прошлой трагедией.
– Так был ли Корнуоллис хорошим командиром, лейтенант? – повторил он свой вопрос.
– Он был хорошим моряком, – ответил Дюранд. – Чувствовал море. Я бы даже сказал, что он его любил, если он вообще способен любить.
Это странное замечание было сделано совершенно равнодушным тоном. Лицо хозяина дома находилось в тени, и Питту было трудно рассмотреть его.
– Его люди верили ему? – настаивал Томас. – Были уверены в его способностях?
– Каких способностях? – От лейтенанта не так-то легко было добиться простого ответа. Решив быть абсолютно честным, он не собирался говорить приятные вещи.
Суперинтенданту пришлось собраться с мыслями. Что этот офицер имеет в виду?
– В способностях принимать правильные решения в шторм, знать приливы, ветра… – предположил он