Истории со вкусом интриги. 21 рассказ мастер-курса Юлии Евдокимовой. Елена Фили
своей и способностях, чтобы внучка не сомневалась и справляла дело без нерешительности.
В угрызеньях и холоде проходила Малка дотемна по окраинам деревни, вспоминала все с ужасом наказы бабки, что если целиком заглотит Боянка кусок завороженный, то ходу обратного уж не будет и свороченного не вернешь. Да все же решилась пролистать сызнова затворную книгу, вдруг сыщется что-то, чего не различила, недовыглядела…
Вернулась Малка домой, проводив закат, встретили ее растревоженные дома родители, стали расспрашивать про Френечку, где сама была, почему долго так сей час гуляла. Думала Малка сознаться в наговоре и в своей беде, посоветоваться, позаручаться. А случилось, что Френечки дома не было до сих пор, как ушла с утра на заброшку, так и не возвернулась. Не до Малки стало перепуганным родителям, собирались на поиски, по деревенским в розыск.
Закутилась Малка в комнату свою, стала поднимать половицы. Николенькин сыр был изъеден целиком вчера, лишь позеленевшая валялась в подполе зуботычина теперь с его именем. А до Николеньки стравливала Малка Боянке Френечкин кусок, небольшой, – за обиду, за добро сестре преднаказанное. Нагадала Малка Френечке не встречаться с женихом из соседней деревни, проявила, что неверный он, позабывчивый, окромя того и сутулый. А Френечка, счастья не зная, заругала Малку, запозорила… Тогда и стравила кусочек тироса Малка Боянке… Но думала, попривычно, не страшное, ничего случится – поотравится, проостынет, и все. А тут гляди и с малого куска в незнание. А кровь своего, право, не шутка. Думай – не думай, а выручай.
Стала ручками своими Малка елозить в подполе и высвободила на свет книгу дремучую, сыпучую, заметами на всех страницах исписанную. Всю ночь читала-выгадывала и распознала, что, коли насытится совесть, нажалится, дабы обернуть все вспять, можно опробовать средство одно: достать сыру того же сорта и размера, истопить целиком на огне до прижарок, до гари, наговорить покаянные слова, дабы с дымом ушло вредительство. А коли и то не поможет, единое станется средство – расплатиться жизнью животины, в ворожбу замешанной… силы уж тогда изойдут насовсем и несвет рассеется.
Испугалась Малка такого разрешения. Нет, не можно, не должно задушегубить Боянку милую, безропотно, беззаветно отдавшуюся служению…
И уверилась девочка с утра разрешить все малыми средствами и позабылась на пару часов до истечения оставшегося предрассветного времени.
* * *
Утром Малка споро влетела в магазин.
– Рина, Рина! Скажите, где у вас тот красный чеддер? Завозили две недели назад…
Но нужного сыра в магазине не оказалось, не было и иных не занятых в ворожбе Малкой сортов, и что оставалось теперь делать, девочка не представляла.
Захлебываясь от досады и неприключения, вышла от товарки Малка и села тут же на окаймляющий магазин оледеневший бордюр, расклеилась как-то враз, заплакала. Ветер хлестал