Падение Прайма. Безымянные звезды. Роман Афанасьев
У него есть полчаса. Всего лишь.
Отключившись от виртуальных систем, Арон устало поднял забрало и втянул холодный очищенный воздух боевой рубки. Он повернулся всем телом и отпрянул от грохота аплодисментов.
Они все ждали его, ждали, когда адмирал закончит работу. Вся дежурная смена, вся боевая рубка стояла на ногах и аплодировала ему. Офицеры управления и связи в такой же десантной броне стояли полукругом. Навигаторы и пилоты поднялись из своих капсул, заменявших, как выяснилось, тяжелую броню, и аплодировали сидя. Куда бы Хирш ни глянул, он видел серьезные лица без признаков особого веселья, но чуть светившиеся изнутри. Гордость и одобрение.
«Чему вы хлопаете, – хотел заорать Хирш, – тому, что мы выиграли битву, но проиграли войну?» Острая боль и горечь раздирали его изнутри железными крючьями. Все было плохо, очень плохо. Но он не мог сказать об этом команде, аплодировавшей командиру. Командный дух. Мораль войск. Такие вещи не следует игнорировать, их нужно укреплять, а не подрывать.
Хирш сухо, по-военному улыбнулся и вскинул к потолку железный кулак. Аплодисменты переросли в гул. Хирш снял шлем и побрел к выходу из рубки. На ходу он любезно кивал головой, без слов благодаря всех, кто его приветствовал. В дверях уже толпилась новая смена, пришедшая заменить тех, кто участвовал в сражении. Сквозь их строй Арон прошел побыстрее, чуть склонив голову, вежливо показывая, что торопится. Никому и в голову не пришло его остановить. Все прекрасно понимали, что работа адмирала на сегодня не закончилась. Все только начинается – и разбор полетов, и анализ действий флота, и отчетность, и совещания. Им самим предстояло нечто подобное со своими непосредственными командирами.
Выйдя в железный коридор, Хирш двинулся к лифтам, ведущим в жилой сектор. Ему нужно было вернуться в капитанскую каюту. Персонал расступался перед его десантной броней, уступая место. Они уже привыкли, что по кораблю шляется озабоченный адмирал, нацепивший на себя доспех, совершенно неуместный на обычном корабле. Но этот фрегат давно перестал быть обычным.
В железную бочку лифта Хирш вошел один. Тут же нацепил шлем, заблокировал его, полностью отрезав себя от внешнего мира, и сделал личный вызов.
Хенрик Штол, ставший главой стратегического штаба обороны, ответил незамедлительно. Он сидел у себя в кабинете за пустым столом, усеянным аккуратно перевернутыми бумажными распечатками. Грузный, с толстыми щеками и набрякшими веками, с отросшими седыми волосами, он тем не менее был чисто выбрит. И ждал звонка.
– Ты тоже это видел? – без всяких реверансов спросил Хирш.
– Рейдеры, – совершенно спокойным и бесцветным голосом произнес глава штаба.
– Ты понимаешь, что это значит?
Хенрик медленно поднял глаза, взглянул в камеру, передающую его изображение. Глаза, бывшие когда-то голубыми, выцвели до серого. Белки подернуты кровавыми пятнами лопнувших