Огненный торнадо. Андрей Негривода
смотри. Ты командир уже «обтертый» – тебе должно быть виднее. Что с проводником решаешь?
– У меня есть в группе местные жители практически.
– Бай и Мулла? Они из Пянджской области, кажется?
– Так точно.
– Ну, хорошо. – Батя задумался. – Тяжело вам будет, Филин. Горы – мать их… Снаряжение альпинистское, оружие, теплая одежда – все необходимо взять. Там сейчас морозы и ветер почище, чем в тундре.
– Ничего: бог не выдаст – свинья не съест.
– Ладно, сынки, идите в подразделения. На все про все у вас есть полдня. Вылет вечером. Вперед. Шагом марш!..
22 января 1990 г. Кульджа
Транспортные «Илы» «Витязя» поднялись в небо в восемь вечера, 19 января. В снегопад. Их путь лежал в разрываемую горем Фергану. Впереди было около пяти часов относительного спокойствия. Ребята дремали, пытаясь урвать последние часы отдыха. Зная всю сложность задания, так могли поступать только настоящие профессионалы. Кто знает, когда удастся поспать в следующий раз? Может, только всевышний…
Равномерный, мощный гул турбин наводил дремоту. И только Филина мучило какое-то смутное беспокойство:
«…Тяжелый будет десант. Ох, какой тяжелый! Так прыгать еще не приходилось – ночью, на скалы, при ограниченной снегопадом видимости… Да еще никто не знает, какой будет ветер. А высота?! С кислородными аппаратами мы еще не прыгали, а тут… Высота-то пять тысяч метров, а фактически у нас будет не более семисот – высокогорье, мать его! Да еще этот мороз! В Москве было минус семнадцать. А что будет там, когда за тридцать упадет? Надо будет лицо жиром намазать или хотя бы вазелином. Ребята вон все с баночками сидят. Ну да ладно. Нам бы только приземлиться, а там уж полегче пойдет…»
Впоследствии Филин думал, что все происшедшее позже он променял бы на сотню вот таких, смертельно опасных десантов. Ну да это будет потом, а пока группа Филина со скоростью что-то около тысячи километров в час приближалась к месту десантирования…
– Ты, сынок, не торопись. Десант твой будет не из легких, потому я и полетел с твоей группой – летунов мое присутствие дисциплинирует. И выпускающим поработаю – вспомню молодость, – говорил Филину Батя, но скорее говорил себе. – Ты поспал бы немного, а я минут за тридцать до точки тебя толкну…
– Попробую. – Андрей откинулся к вибрирующей обшивке самолета.
– Вот и хорошо. – Батя говорил так тихо, что, кроме него самого, никто не мог слышать этих слов. Это были даже скорее мысли вслух. – Поспи, мальчик. Хотя уже и не мальчик – офицер, орденоносец. А все равно – пацан-пацаном. Да и вся команда его. Ну, кроме разве что Тюленя. Шпанюки-авантюристы. Все пострелять да повзрывать им… Их самих и стреляют, и взрывают, а им все нипочем. А Филин?! Сидит и обдумывает, что и как делать. Да им всем только за одно такое десантирование ордена повесить нужно. Тут бы кости собрать, в таких-то условиях. Э-эх!..
…Из кабины пилотов вышел штурман и показал Бате указательный палец левой