Объединение наций в разделенном мире. Трудный путь к консенсусу. Пан Ги Мун
испытывал облегчение, но не представлял, каковы мои шансы – корейца, выходца из разделенной нации, поддерживающей военный альянс с США. Однако у меня не было другого выбора, кроме как продолжать.
– Я принимаю ваше предложение, но позволите ли вы мне задержаться в Нью-Йорке еще на пару дней? Мне хотелось бы прощупать почву, – сказал я. Президент немедленно согласился, и я тут же стал продумывать свою будущую стратегию.
– Я бы предложил пока держать эту новость в тайне, – сказал я. – Хотя бы до тех пор, пока я не узнаю о настроениях пятерки ключевых стран-членов.
Самое главное было разведать мнение пяти постоянных членов Совета Безопасности, чье вето могло лишить меня надежды стать кандидатом. К счастью, у меня были хорошие отношения с большинством послов еще со времен работы в Генеральной Ассамблее.
Я знал, что против Кореи уже имеются два аргумента: страна разделена на Северную и Южную, а Юг находится в военном альянсе с Соединенными Штатами. Связь с Вашингтоном может обеспокоить много столиц, в первую очередь Москву и Пекин. Кроме того, я волновался, что мы поздновато начинаем игру на уже занятом поле. Первым и наиболее перспективным кандидатом на тот момент считался вице-премьер Таиланда Суракьярт Сатиратай, которого десять стран выдвинули общим кандидатом от Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). (4)
В президентском люксе я попросил президента Но переговорить с президентом США Джорджем Бушем, президентом Китая Ху Цзиньтао и президентом России Владимиром Путиным. Эти три лидера должны были прибыть в Корею для участия в саммите по Азиатско-Тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (АПЕК) в Бусане в ноябре, и их поддержка моей кандидатуры имела решающее значение.
По возвращении в Корею я рассказал Сунтхэк, что мне предложили выдвигаться от Кореи на пост генерального секретаря ООН. Моя жена всегда сохраняет спокойствие, и в этот раз тоже была немногословна. С присущей ей мягкостью она поддержала меня. Сунтхэк прошла со мной тридцать пять лет государственной службы, и я был благодарен ей за это. Тем не менее я уже думал о том, как изменятся наши жизни. Возможно, даже окажутся в опасности.
Позднее я подумал, что она тоже испытывала и радость, и счастье, но одновременно тревогу. Некоторое время мы не возвращались с ней к этой теме.
Кампания начинается
Совет Безопасности выдвигает одного кандидата на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, которая традиционно ратифицирует этот выбор после коротких дебатов. Хотя в Уставе этого не сказано, пятнадцать стран – или, если быть точным, пять членов СБ с правом вето – избирают генерального секретаря. Процесс никогда не был честным, и к концу моего срока усилились дискуссии насчет его реформы.
Переговорив с президентом Но, я сразу же начал собственные консультации с США, обратившись прежде всего к послу в ООН Джону Болтону, которого знал много лет. Я объяснил свою позицию как кандидата, включая направленность на реформы, и подчеркнул