Брат волка. Том 2. Суд лунной ночью. Хо Гё
в свою.
– У тебя холодные руки. Ты слаб.
Он уставился куда-то вдаль, по-прежнему держа мальчика за руку, и пробормотал ещё несколько слов, которые звучали как иностранная речь. Его рука была толстой, тёплой и слегка шершавой.
– Мне осталось жить около двух месяцев, не так ли?
– Ты прав, это действительно так.
– Раньше у меня не было возможности посчитать, сколько времени мне осталось находиться в больнице, поэтому я научился самостоятельно определять своё состояние. Если подумать, это довольно здорово.
– Это способности и традиции, оставленные нашими предками. Мы не передаём по наследству дворцы, замки или короны, как люди. Всё, что нам досталось от наших предков, – это уникальные способности. Но сейчас мы просто ходим в больницы, сдаём анализы, и все игнорируют свою истинную суть, поэтому происходит разрыв поколений. Если мы будем терять свои способности один за другим, то кем мы станем в итоге? Просто людьми, со странными предпочтениями в еде. Всего лишь людьми.
Рассуждения судьи Нодана совершенно не интересовали, однако его удивило, как точно он выяснил, сколько мальчику осталось жить – семьдесят дней, или два месяца и десять дней, по расчётам, полученным из больницы, и большая часть этого времени была взята у Ёнджуна.
Ёнджун, его первый слуга и предатель. Нодан до сих пор помнил то ощущение, когда он положил ладонь ему на грудь.
Когда Ёнджун предал его, перейдя на сторону скиталицы по имени Юран, Нодан едва не задохнулся от бешеной злости, захлестнувшей его. Он впервые испытал подобное. Конечно, были вещи, которые его постоянно раздражали, но в тот раз он испытал безудержный гнев. Раньше Нодан считал, что злость и гнев – это слова, выражающие одну и ту же эмоцию, однако это оказалось совсем не так. Когда всё его тело горело от искреннего гнева, а голова болела так, будто глаза вот-вот вывалятся из орбит, Нодан понял, что это совершенно разные вещи. От сильных эмоций, которые он испытал впервые, Нодан потерял рассудок.
На мгновение он почувствовал, что хочет убить Ёнджуна, а потому он вытянул из тела мальчика столько жизненной силы, сколько смог. Было так больно, словно его ладонь окунули в кастрюлю с кипятком, но Нодан не отнимал руку, и горячая жизненная сила текла по его ладони, вверх по руке, и заполняла всё тело.
Нодан скрылся с места преступления, даже не проверив, жив Ёнджун или мёртв. В тот момент его вёл не разум, а инстинкты.
Он слышал крик Юран позади себя.
– Нет!
Её голос был наполнен таким отчаянием, что по спине Нодана пробежали мурашки.
– Ёнджун!
Мальчик бежал не оглядываясь, чувствуя, как в его теле пульсирует странная жизненная сила, которой раньше не было. Она плескалась внутри него, и ударяла волнами в спину и рёбра Нодана.
– О чём ты задумался? – спросил судья.
Он внимательно смотрел на Нодана сквозь стёкла очков, и мальчику казалось, что острый взгляд вонзается в его разум, словно железная спица. Мало кто обладал таким даром, и далеко не к каждому он приходил с возрастом.
Нодан