Измена. Сказка (не) о любви. Аня Вьёри
зажигания… Рулить здесь недолго.
Среда. 14 мая 14.00
Стою, жму кнопку звонка, а сама думаю, что вот ни за что сейчас не расскажу ему… Ничего не расскажу… И вообще. Я сильная, я умная, я знаю себе цену!
Яр открывает на третьем или четвертом звонке. Волосы взъерошены, одежда будто только что натянута… Че ему – он дома один. Смотрит на меня сначала удивленно, а потом вдруг почти с ужасом.
– Ташка! – восклицает обеспокоенно и шагает мне навстречу, сгребая меня в объятия.
Вся моя решимость звонко лопается, и единственное, что я могу ему сейчас выдать – это долгое протяжное “ыыыыы”.
– Иди сюда! – затягивает в квартиру, подталкивает к кухне. – Что произошло?
Усаживает за стол, оборачивается, набирает воды.
– Я-а-арик, – я размазываю слезы, морщусь, жмурюсь. Мне абсолютно все равно, как я сейчас выгляжу.
– Только не говори, что что-то с Антоном? – он смотрит на меня обеспокоенно.
Я замираю на секунду, снова кривлюсь, будто лимон укусила, и вою.
– Так, – он обеспокоенно оглядывается на комнату. – Рассказывай! – присаживается передо мной на корточки.
– Я телефон свой разбила, – почему-то лепечу я.
Он молчит и очень внимательно на меня смотрит.
– Почему?
– Потому что Антон звонил, – выдаю я и снова вою, согнувшись пополам.
Яр просто ловит меня на руки, а я тычусь лбом в его грудь, как котенок, и позволяю себя обнимать.
– Так! Возьми себя в руки, твою мать, – он меня физически встряхивает. – Хотя бы в мои! – сжимает чуть крепче.
Я усмехаюсь, нахожу в себе силы притихнуть.
– А теперь еще раз. Что произошло?
Я поднимаюсь, сажусь на стул, втягиваю в себя слезы и сопли и на одном дыхании выпаливаю:
– Я приехала к Антону на работу, а он там с секретаршей!
– Твою ж… – Ярик хватается за голову и жмурится, как от боли. – Ташка, – он снова прижимает меня к себе, только сейчас он тоже шумно сопит. Но вот вопроса на тему “Как же так” нет ни одного. У меня по спине пробегает мерзкий холодок.
– Только не говори, что ты знал?
– Нет, я не знал, – он отступает на шаг назад и смотрит на меня снисходительно. – Но отношения у вас в последнее время…
Он не договаривает, но мне ясно, что он хочет сказать. Подружки не раз кололи мне этим глаза. Я сижу дома, я растворилась в семье, стала куклой, деталью интерьера. А муж меня не видит, не ценит. Он на коне, бизнес на подъеме, Егоров ведет себя как хозяин жизни. Как хозяин вообще всего…
Я отмахивалась, затыкала им рот тем, что они не знают моего Антона. Но вот… получается, что это я его не знала.
– У нас все имущество почему-то на свекровь записано, – еле слышно шепчу я.
– Как? – офигевает Яр. – С хрена ли?
– Я вот как раз за этим и ехала к нему в офис, – горько усмехаюсь. – Спросить… С хрена ли…
Опять накатывают слезы, но Яр вовремя останавливает мою истерику.
– Так,