Мне нравится, что Вы больны не мной… (сборник). Марина Цветаева

      Черной ни днесь, ни впредь

      Не заткну дыры.

      Дай мне о го́ре спеть

      На верху горы.

      Та гора была как грудь

      Рекрута, снарядом сваленного.

      Та гора хотела губ

      Девственных, обряда свадебного

      Требовала та гора.

      – Океан в ушную раковину

      Вдруг-ворвавшимся ура! –

      та гора гнала и ратовала.

      Та гора была как гром!

      Грудь, титанами разыгранная!

      (Той горы последний дом

      Помнишь – на исходе пригорода?)

      Та гора была – миры!

      Бог за мир взымает дорого!

      ………………………………………..

      Горе началось с горы.

      Та гора была над городом.

      Не Парнас, не Синай,

      Просто голый казарменный

      Холм. – Равняйся! Стреляй! –

      Отчего же глазам моим

      (Раз октябрь, а не май)

      Та гора была – рай?

      Как на ладони поданный

      Рай – не берись, коль жгуч!

      Гора бросалась под ноги

      Колдобинами круч.

      Как бы титана лапами

      Кустарников и хвой –

      Гора хватала за́ полы,

      Приказывала: стой!

      О, далеко не азбучный

      Рай – сквознякам сквозняк!

      Гора валила навзничь нас,

      Притягивала: ляг!

      Оторопев под натиском,

      – Как? Не понять и днесь! –

      Гора, как сводня – святости,

      Указывала: здесь…

      Персефоны зерно гранатовое,

      Как забыть тебя в стужах зим?

      Помню губы, двойною раковиной

      Приоткрывшиеся моим.

      Персефона, зерном загубленная!

      Губ упорствующий багрец,

      И ресницы твои – зазубринами,

      И звезды золотой зубец.

      Не обман – страсть, и не вымысел!

      И не лжет, – только не дли!

      О когда бы в сей мир явились мы

      Простолюдинами любви!

      О когда б, здраво и по́просту:

      Просто – холм, просто – бугор…

      Говорят – тягою к пропасти

      Измеряют уровень гор.

      В ворохах вереска бурого,

      В островах страждущих хвой…

      (Высота бреда – над уровнем

      Жизни)

              – На́ же меня! Твой…

      Но семьи тихие милости,

      Но птенцов лепет – увы!

      Оттого что в сей мир явились мы –

      Небожителями любви!

      Гора горевала (а горы глиной

      Горькой горюют в часы разлук),

      Гора горевала о голубиной

      Нежности наших безвестных утр.

      Гора горевала о нашей дружбе:

      Губ непреложнейшее родство!

      Гора говорила, что коемужды

      Сбудется – по слезам его.

      Еще горевала гора, что табор –

      Жизнь, что весь век по сердцам базарь!

      Еще горевала гора: хотя бы

      С дитятком – отпустил Агарь!

      Еще говорила,