Академия Иммерсии: Портал судьбы. Алексей Герасимов
и ближе. Наконец, моя лапа переплетается с пушистой ступней, и вот, сжав челюсти вокруг хрупкой шеи, я смакую ужас жертвы перед своим последним вдохом.
Ночь наступает как большой темный покров, устилающий всё своим мягким одеянием. Снег легко осыпается, создавая ультрамариновый ореол вокруг Селентоса. Я смотрю вниз на искореженное тело зайца и чувствую только безумное наслаждение. Это искусство выживания, не более.
В собственной благодарности к зимней ночи я поднимаю голову к небу и начинаю петь. Этот вой – песня зверя, празднующего свою первую добычу. В лунном свете моя окровавленная пасть кажется еще более яркой, а глаза светятся от темноты. Вой отца, горделиво посматривающего на меня мудрыми янтарными глазами, добавляет свой градус в эйфорию победы, и я… просыпаюсь.
– Лёня! Лёня! Личинка ты полудохлая, вставай! – голос Майи сработал лучше, чем звук самого противного будильника.
Я с трудом разлепил глаза, понимая, что всё мое тело начинает чемпионат по максимальному уровню болевых ощущений, что органы нервными импульсами посылали моему полупроснувшему мозгу. Если такое возможно в принципе, то у меня болели даже кончики ногтей.
– Сколько? – прохрипел я, со скрипом и охами принимая вертикальное положение, пытаясь полноценно открыть слипшиеся веки.
Разум всё еще пытался разорвать связь со сновидением, источник которого был мне совершенно не ясен. Жутко хотелось пить.
– Что сколько? – переспросила Майя.
– Сколько вагонов цемента я вчера разгрузил? По ощущениям, штук двадцать, не меньше! – прислушиваясь к жалобам своего организма, побормотал я.
Дотянувшись до стола, на котором маняще поблескивал кувшин с водой, я принялся жадно пить прямо из горлышка.
– Да ты на моей шее до дому добирался! – эхо возмущения Майи прокатилось по спальне парней.
– Дайте поспать, изверги! – раздался жалобный голос с кровати Марка, и змеелюд демонстративно накрылся подушкой, из-под которой послышалось сонное бурчание: – До лекции еще два часа!
Услышав эти слова, я подавился, закашлялся и возмутился:
– Какого хера ты меня в такую сРань разбудила, Пчёлка?!
– Еще спасибо мне потом скажешь, хилая задница! Вставай давай, иначе я тебя вытащу на улицу в том виде, в котором ты дрых!
– Куда мы хотя бы идем ни свет ни заря, Майя? – начал канючить я, напяливая шмотки, в которых вчера демонстрировал олимпийские показатели полноценного дрыща.
– Приводить твои макаронины, что ты оптимистично называешь мышцами, в порядок! – ответила оркша и, схватив меня за руку, потянула на выход.
Всё общежитие погрузилось в царство спокойного сна. Даже пост Маргариты Степановны пустовал, и я было обрадовался, что входная дверь будет заперта, но поворот медной ручки окончательно лишил меня надежды вернуться в теплую постельку.
На улице зябко.
Небо на горизонте только начинало светлеть, а всю территорию академии ярко освещали высокие уличные фонари, создавая мерцающие