Немного больше, чем любовь. Женя Онегина
ее волновать.
– О чем мы не должны рассказывать маме? – спросил Елисей, снимая наушники.
И все рассмеялись.
Несколько дней спустя дядя Алекс пригнал к дому видавший виды мотоцикл. Огромный. Черный. С кожаным потертым сиденьем и высоким ветровым стеклом. Мальчишки были в восторге. Пашка вообще отказался идти ужинать, пока его не покатают. Пришлось дяде Александру самому седлать свою покупку, так как тетя Лиза наотрез запретила сыновьям кататься вдвоем.
Еще вчера Агата была уверена, что никто и никогда не заставит ее сесть на этого монстра. Но она ошибалась. После завтрака Николай Орлов попросил показать ему старые мельницы. И девушка согласилась. Ей внезапно захотелось снова оказаться там, у мельничного холма, на бескрайнем поле, покрытом алыми маками. Елисей конечно же отдал им ключи, но когда они отъезжали от дома, брат стоял на крыльце с таким видом, будто готов был в любой момент броситься за ними вдогонку. Сначала Агата робко обхватила Николая за талию, но как только они выехали на шоссе, ей стало не до глупостей. Мотоцикл взревел и быстро набрал скорость, заставив девушку прильнуть к широкой спине водителя. До мельничного холма они добрались без приключений. Пять огромных красавиц возвышались над ними, и Агата в который раз подумала, насколько поразительны эти сооружения. Они бродили между мельницами, почему-то держась за руки, и девушка рассказывала, что когда-то давно на острове было великое множество мельничных холмов. Постоянные ветра, столь необходимые для их работы, дули здесь и в прошлом, и в позапрошлом столетии. И много сотен лет назад.
– Как думаешь, дон Кихот правда принял их за врагов? – вдруг спросил Николай.
Агата задумалась. Мельницы с их огромными лопастями, вращающимися на ветру, всегда казались ей неимоверно величественными, но опасными – никогда.
– Не знаю, – ответила она честно, а потом достала из своего рюкзака блокнот и короткий карандаш. – Позволишь? – она кивнула на мельничный холм.
Сейчас, на фоне надвигающихся темных облаков, мельницы действительно казались огромными чудовищами.
– Буду только рад посмотреть как ты рисуешь, – улыбнулся Николай.
– Ты не ладишь с отцом? – вдруг спросила Агата.
Последние минут десять они провели в полной тишине: она рисовала, а Николай наблюдал.
– С чего ты взяла?
– Мне показалось или ты действительно не планировал провести лето в коттедже «Чайка»?
– Не планировал, – усмехнулся юноша, – но рад, что вышло именно так.
Когда Николай улыбался, то сразу становился совершенно другим – юным и уязвимым.
А Агате очень хотелось узнать его историю. Узнать о нем как можно больше. Она понимала, что не имеет права, но… «Любопытство сгубило кошку». Так любил повторять папа, когда она настойчиво шла к поставленной цели.
И сейчас она решилась. Может быть, потому, что тоже чувствовала себя уязвимой как никогда. Она отложила в сторону альбом и произнесла:
– Я могу спросить?
– Конечно, – ответил Николай.
Было заметно, что он удивился и теперь ждал