Деревенский словарь. Ольга Коробкова
в древний сарафан или в майку и шорты, брала вёдра… Невелика у нас деревня, но полдеревни пройдёшь. Как мгновенно ощущалась полнота и вольность деревенской жизни! Тёплый и свежий ветер на лице, невинные сельские запахи. Ароматы цветов, коровьего навоза, мягкость земли и травы. Всем существом я впитывала привычные, знакомые с детства деревенские звуки – не ровный городской шум, но отдельные ноты. Гуси гогочут, сосед косу отбивает, коровы мычат, трактор тарахтит, ласточки верезжат… Ага, вот и моё ведро гремит цепью, спускаясь в колодец – руки помнят, как надо отпустить цепь, как потом намотать её на ворот, как подтянуть ведро, чтобы было не слишком тяжело и пролилось не много… Уф. Налила вёдра. Несу домой. Иду с водой.
Крыльцо. Три крутых и, по совести, кривоватых ступеньки. Дом, что называлось, «падает». На крыльце – крохотное зарешёченное окошко. Справа от ступенек – здоровенная клюка: на неё запирали дом изнутри. Ну и тут же всякие ведёрки, мячики.
Коровы. Можно поэму писать. Лошади уже исчезли из обихода (хотя на телеге покататься я успела), зато коров в изобилии. В нашей маленькой деревне коров держали в двух домах. И пригонять в хлев я их помогала, и в лицо (в морду) узнавала. Знала, где чья привязана… Хотя все знали. Зорька, Дочка, Бурёнка. Ещё совхозное стадо, коровник возле соседней деревни. Топи непролазные. Словом, коровы были повсюду. Деревня ещё и тогда стояла на коровах, точно земля на китах… или слонах? Корова – это… в одном ряду с печью, с картошкой, с петушиным криком, с колодезной водой. Помню коровий запах, коровье тепло, шершавость языка, жёсткость шерсти на морде, гладкость бока, вкус парного молока. Родное существо – корова!.. Да: от запаха навоза никогда не морщусь.
Комод. Тяжёлый, дубовый, пузатый комод, где можно было найти всё: от заколок, костяных гребешков и компаса до древних купальных костюмов. На комоде всегда стояли букеты цветов, за сбор и перемену которых отвечала я.
Карьер. Назаровский. Во времена моего детства он был действующим: там добывали гравий, песок и прочие стройматериалы. Оттуда шли тяжело гружённые КамАЗы, в кабину такого зверя с большим трудом можно было вскарабкаться. Горы выкопанной земли заросли травой и лесом. Ямы превратились в глубокие озёра.
Купание. Вода теплее, чем в Волге, но купаться опасно – омуты. В ранней юности я, умея плавать весьма неуверенно, ездила туда одна на велике. Заплывала ненадолго на глубину, не думая, что здорово рискую. Но ведь плавать я научилась там же, за пару лет до того, и, возможно, поэтому карьер меня пощадил. Камни: после раскопок попадались интересные экземпляры. Грибы там, где по склонам озёр – берёзы, осины, ольха, ивняк. Подберёзовики, подосиновики, сыроежки, волнушки – по краю карьера. Между деревней Борок и Волгой – чудесный, чистый сосновый лес. Маслята, белые, земляника, черника, малина, ландыши – да всё на свете! Карьер!.. Целый отдельный мир. Как лес, как Волга.
Камни. Папины. Гуляя с папой в выходные или в его отпуск по карьеру либо по берегу Волги, мы искали там камни для его коллекции минералов.