Справедливости ради. Kelly Newborn
тяжелее приходить к вам и видеть вашу боль. Боль, которую я мог не допустить… – а мне было двенадцать. Брата убили. Отец не вынес того, что видел, что сделали с его сыном. Умер от инфаркта через несколько месяцев после Олега. А мама… – я поморщилась от тяжёлых воспоминаний. – Считаешь меня трусом? Что не смог помочь вам? – его взгляд был серьёзен, а голос спокоен.
– Я не считаю, что ты был мне обязан. Просто… – я машинально скручивала и раскручивала салфетку на столе.
– Просто? – подтолкнул он меня.
– В день похорон Олега, тогда на мосту, ты сказал, что не оставишь меня. Ты говорил, что не уйдёшь и позже. Но потом ты всё-таки исчез. У меня больше никого не было. И мне пришлось быстро повзрослеть.
– Да, я знаю. Мне жаль. Прости, – он смотрел мне прямо в глаза. И, кажется, я увидела в них сочувствие. – Я узнал, что случилось с твоей мамой уже гораздо позже. Может быть, если бы я знал, что происходило с тётей Аней тогда, что ты осталась одна, я бы… – наверное, я возложила на него больше ответственности, чем имела на то право – поняла я вдруг.
– Но ты не знал… – с грустью произнесла я.
– Да, – мы помолчали. – Как она?
– По-разному. Бывают хорошие дни, бывают плохие, – коротко ответила я. Не хотелось вдаваться в подробности, что мама угасала постепенно, даже медленно. Сначала она потеряла сына. Потом мужа. Первый год был тяжёлым, а потом всё становилось только хуже. С каждым годом. – Она в специализированном центре. Там о ней заботятся, и за ней следят, – добавила я.
– Понятно, – какое-то время мы сидели не смотря друг на друга. Я перебирала в руках салфетку, Лёша просто смотрел на скатерть. Заканчивали обед тоже в молчании.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дорога до следственного отдела заняла почти сорок минут, мы попали в пробку.
Зашли в кабинет следователя.
– Добрый день, – начал Алексей.
– Добрый день, – я тоже поприветствовала следователя. Но нас даже не удостоили вниманием. Только махнули, указывая на стулья. Алексею такое отношение было явно не в привычку. Он не стал ждать, а сразу заговорил:
– Меня зовут Алексей Цветков, Руководитель управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления. Это Ангелина Миронова, следователь Пресненского межрайонного следственного отдела города Москвы.
– Ах, да. Вы мне звонили, – раздался наконец голос. Но головы на нас так и не подняли. – Присаживайтесь, пожалуйста. Я через минуту закончу, – мы сели напротив него. – Меня зовут Геннадий Петрович, – представился следователь, удостоив нас наконец своим вниманием. Это был мужчина за сорок, стройный, высокий, это было понятно даже, когда он сидел. У него были острые черты лица, пронзительные серые глаза, короткая стрижка, с первыми проявлениями облысения. – Так что вы хотели? – он внимательно смотрел на нас.
– Мы по делу номер 3426799, – заговорил Цветков.
– Да, мне пришёл запрос поднять материалы. И что вас в нём интересует? – тут в их диалог вмешалась я:
– ДНК