Моя мятежница. Кендалл Райан
где всего в нескольких шагах по коридору Алекс Браун, вероятно, трахает в горло какую-то бедную счастливицу.
Тон Холта смягчается.
– Он не заслуживает этого, ты ведь знаешь, да?
Понятия не имею, с чего он такой проницательный. Откуда ему знать, что я планировала на вечер с Алексом? Ему я об этом не рассказывала.
– Этого? – «Это», скорее всего, довольно грубая отсылка на чью бы то ни было девственность, и мой тон более чем явно намекает на раздражение.
– Твоей преданности, – говорит Холт, дабы внести ясность, приподнимая одну темную бровь.
Я расправляю плечи.
– О. Точно.
Холт прокашливается и отводит взгляд. Не уверена, смущен ли он моим присутствием или просто дает мне время. Я медленно выдыхаю и пытаюсь успокоиться. Руки у меня все еще дрожат.
– Еще есть? – Я киваю подбородком на флягу на комоде.
Губы Холта изгибаются в кривой ухмылке, и мне думается, это самое близкое к улыбке, что я у него наблюдала. От него не исходит никаких теплых, мягких флюидов, однако же с ним я чувствую себя в безопасности.
Вспоминаю, как на втором курсе после совместных занятий в библиотеке он настоял на том, чтобы проводить меня обратно в общежитие, когда мы поняли, что на улице стемнело. Пока я отпирала дверь, он ждал на крыльце, хотя шел дождь и он был без зонта. Холт не сдвинулся с места, пока я не помахала ему из окна своей комнаты на втором этаже. После этого он опустил голову, закинул на плечо тяжелый рюкзак и зашагал прочь.
– Конечно. – Он встает с кровати и открывает верхний ящик комода, вынимая бутылку, из которой, как я подозреваю, была наполнена фляга.
Когда он отдает ее мне, откручиваю крышку и делаю глоток. Я уже чувствую, как внутри разливается тепло, меня даже слегка ведет в сторону.
– Ну и какова твоя история? – спрашиваю я.
– Моя история?
Я пожимаю плечами.
– Самое главное. Планы в жизни… ну ты понимаешь.
Я уже знаю о нем самое главное, но мне не хочется выглядеть какой-нибудь сталкершей. А еще мне известно, что по выходным вечерами он подрабатывает вышибалой в баре «Таверна», расположенном за пределами кампуса. Он проверяет удостоверения и разнимает драчунов, когда те становятся слишком шумными.
Холт ерзает на кровати.
– Тут особо нечего рассказывать. Вырос в маленьком городке в Нью-Джерси, в нескольких часах езды от Нью-Йорка. Уехал оттуда, как только смог.
– Семья?
Он издает раздраженный звук.
– Полагаю, их можно назвать и так. Никого, с кем я был бы близок.
Я киваю. Несмотря на идеальный фасад, коим любят щеголять Винны, я знаю, каково это – быть потомком династии.
– У меня семейство тоже не сахар. Вероятно, не как у тебя, но все же… не сахар.
Холт не пожимает плечами и не смеется над моей неловкостью, когда я произношу эту фразу. Уверена, он знает, что я из состоятельной семьи и что мой отец был губернатором, так что при желании Холт мог бы рассмеяться мне в лицо. Мог бы потрепать