Главное управление. Андрей Молчанов
найдут «клопа». Тут уже требуется иная аппаратура и специальные навыки.
– Сколько будет стоить? – привычно сработал у Димы чуткий коммерческий иммунитет.
– Договорюсь на тысчонку, сам понимаешь – работа специфическая крайне…
– А если он пассивный, как же он… передает? – обнаружил в себе склонность к анализу Дима.
– По стенам, по батареям, – лениво ответил Акимов. – Транслирует вибрации по вторичным сетям.
– Вот гады! Я так и знал! – Он с надеждой вгляделся в наши непроницаемые лица. – Их надо вычислить!
– Займемся…
Обратно прибор в машину нес Акимов. Любовно похлопывая его по крышке, бурчал:
– Целый бизнес открывать можно, а Корнеев его все на помойку хотел… Спрятать надо подальше, пригодится еще. Коммерсанты – они все мнительные, как барышни после акта безоглядной любви…
– А микрофон-то ты зачем приплел?
– Пусть технари завтра съездят, доиграют все роли, – ответил он, водружая аппаратуру в багажник. – Пятьсот им обломится на бедность, остальное нам на кефир.
– Мне не нравится твой поступок…
– И мне не нравится, – сказал он весело. – Но что бы случилось, если бы мы ничего не нашли? Уверяю, Диму охватило бы разочарование. Понимаешь? Вот тогда бы он нам точно не поверил! У него же мания, игра воображения… А мы по этой игре равнодушным ломом! А так – и нужность свою укрепили, и бензин оправдали, и новый жизненный импульс придали человеку. И к технарям теперь – всегда и пожалуйста…
Вернувшись в контору, я побрел в свой отдел, заглянув к операм.
Все столы помещения были заставлены копировальной техникой. Народ трудился в поте лица, раздевшись до маек: копировали два миллиона долларов, изъятых на сделке с наркотиками. Ксерокопии американской валюты следовало приобщить к делу как вещественные доказательства, а миллионы отправить в бюджет. Вскрытые пачки валюты россыпью валялись на полу, скрипели и моргали лампочками аппараты, выплевывая страницы с обезображенным наплывами перегретой краски ликом Бенни Франклина. Никогда, кстати, не занимавшего должность президента США.
Черты его, утратившие масонскую благочинность после осквернения копировальным механизмом, походили на фоторобот разбойника с большой дороги.
– Шеф, прошу, побудь пока здесь! – обратился ко мне мой заместитель, наравне со всеми тянущий лямку типографского батрака. – С утра ни крошки во рту! Мы скоренько в столовку и обратно. А то замок на двери как на почтовом ящике. Вломится кто-нибудь из соседей, а потом недочет образуется, это ведь еще те шустрилы…
– Ну да, – сказал я. – А если уже недочет? Тогда вопрос: кто в кабинете присутствовал помимо вас? Разбирайтесь сами. А обед – посменно. – И я с ленивой начальственной оттяжкой затворил за собой дверь.
Я уже не очень-то и обольщался праведностью своих оперов, увы, расторопных на всякого рода финты и фокусы. Нашли дурака! Хотя, если пропадет пачка-другая долларов, эти умники твердой рукой закроют недостачу фальшивками, их у нас в изобилии,