Горящая черная звезда, пепел, подобный снегу. Амели Вэнь Чжао
помутился. Отшатнувшись от книги, Цзэнь опрокинул свечу.
Пламя прокатилось по комнате. Подобно молнии, оно охватило погребальные склепы, и в мгновение ока все подземелье оказалось в огне.
Цзэнь призвал ци и создал печать, которая одновременно призывала энергию воды и высасывала из комнаты воздух. Это был один из базовых принципов, которому он научился: в великом цикле ци воздух порождал огонь, а вода его уничтожала. Чтобы стереть ту или иную ци, следовало призвать элемент разрушения и избавиться от порождающего элемента.
Стирающая печать пронеслась по комнате. И все же вода лилась сквозь огонь, как если бы он находился в другой плоскости. Даже когда вокруг пламени не осталось воздуха, оно разрасталось все выше и горело все ярче.
Вспышкой жгучей боли огонь полоснул по запястью Цзэня. Он плеснул в него водной фу, но это не возымело никакого эффекта. Вода скользнула по коже, не погасив пламя, которое продолжало подниматься по его руке. Перед глазами все покраснело: огромная птица с золотыми глазами повернулась к нему… Пламя пронзило грудь Цзэня, не позволяя дышать…
Его разум, как и комнату, окутала тьма. Когда Цзэнь моргнул, то обнаружил, что стоит на коленях, с трактатом в руке. Свеча была на месте, освещая помещение медленным, ровным пламенем. Никаких следов пожара или красной птицы. Подземелье было таким же тихим и неподвижным, как и всегда, со стен теперь мягко капала вода, вырвавшаяся из Стирающей печати, которую он в панике начертил.
Трясущимися руками Цзэнь откинул со лба прядь волос. Его пальцы были влажными от пота. На них не было ни ожогов, ни ран, но все же пожар и боль казались такими реальными. Цзэнь почувствовал, как мощная энергия Бога-Демона уменьшает свою власть над ним, снова удаляясь в те места, куда не проникал свет.
– Что это было?
Он ненавидел то, что лишился самообладания и теперь говорил прерывисто.
– Печать, – послышался ответ, медленный и в каком-то смысле неуверенный, впервые с момента знакомства Цзэня и Черной Черепахи.
Цзэнь снова взял в руки книгу и перелистнул на то место, где начинались пустые страницы. Там, в центре, теперь пылала печать, состоящая из неразборчивых штрихов. На мгновение Цзэнь уставился на нее, загипнотизированный явной сложностью и тем, какой живой казалась заключенная в ней ци. Каждый штрих будто бы оставлял след из огня и крови. Источник непостижимой силы, незаметный до тех пор, пока не присмотришься.
Мастер Печатей Гьяшо или Старший мастер даже мечтать не смели о том, чтобы достичь такого уровня мастерства.
– Создай ключ, – приказал Богу-Демону Цзэнь.
Последовала еще одна пауза, и он снова ощутил эту несвойственную неуверенность.
– Не могу, – зарычала Черная Черепаха.
– Почему это?
– Печать содержит пламя одного из Четырех. Того, кто подобен солнцу, багровому цвету огня, крови и разрушения. Попытки создать ключ вызывают галлюцинации и боль, которые ты только что испытал.
– Алый Феникс.
Птица с ярко-красным