Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей. Олег Айрапетов
но все же в основе своей имеющего нечто от патриотизма»60.
От имени Московской городской думы к главковерху немедленно обратился и М. В. Челноков, уверявший великого князя, что «Москва, готовая всеми средствами способствовать полной победе над врагом, примет все меры к необходимому и полному восстановлению Первопрестольной. Полная верой в окончательную победу русского оружия под верховным водительством Вашего Императорского Высочества, Москва не остановится ни перед какими трудами и жертвами, сделает все, чтобы удовлетворить нужды армии и тем помочь довести великую отечественную войну до победоносного конца»61. 1 (14) июня последовал одобрительный ответ из Барановичей: Николай Николаевич счел необходимым поддержать готовность к труду на благо армии62.
Естественно, масштаб случившегося исключал возможность отговорок— необходимо было объяснить, почему погромы стали возможными. Позже Ф. Ф. Юсупов попытался предложить такое объяснение, он даже утверждал, что погром был организован немцами63. Гораздо более убедительной была позиция начальника Московского охранного отделения полковника А. П. Мартынова. В своем докладе по поводу произошедшего он отмечал: «Такой взрыв может оказаться только репетицией для другого, настоящего и серьезного взрыва»64. Свою лепту в погром внесла и московская пресса. В частности, газета А. И. Гучкова сделала все возможное для того, чтобы направить патриотические чувства против немецкого населения Первопрестольной. «С самого начала войны, – писала позже «Речь», – существовали у нас кучки людей, считавших разжигание злобы и ненависти необходимой принадлежностью патриота, думавших, что чем больше злобы, тем больше патриотизма. И ежедневно, капля за каплей, они внедряли в смятенную, растерявшуюся под наплывом небывалых событий народную душу распаляющий, дурманящий яд. И вот в Москве мы увидели действие этой систематичной отравы. Человеческая природа такова, что возбудить ее к злобным и разрушительным, хотя бы и бессмысленным действиям много легче, чем к разумным и созидательным»65.
В результате весьма оригинального союза городской власти и либеральной оппозиции мирные поначалу антигерманские манифестации закончились погромами реальных и вымышленных немцев. Москва в течение трех дней была во власти толпы66. Заставший эти события Г К. Жуков вспоминал: «В это были вовлечены многие люди, стремившиеся попросту чем-либо поживиться. Но так как народ не знал иностранных языков, то заодно громил и другие иностранные фирмы – французские, английские»67. Пострадали 475 коммерческих предприятий, 207 частных квартир и домов, 113 подданных Австро-Венгрии и Германии, 489 русских подданных с иностранными фамилиями и именами и граждан союзных государств и, кроме того, 90 русских подданных с русскими же именами и фамилиями68.
За три дня в городе насчитали 70 пожаров, из них 10 очень больших и 11 больших; убытки, понесенные частными лицами, в первом приближении составили 38 506 623 рубля69. Удар, которые нанесли