Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1915 год. Апогей. Олег Айрапетов
круга участников Антанты за счет государств Балканского полуострова, в частности Румынии и Греции. Эти проекты сразу же усложнили и без того непростую картину противоречий между Англией, Францией и Россией. Новые комбинации ставили на повестку дня необходимость учитывать интересы потенциальных союзников, зачастую взаимоисключающие друг друга. Так, например, с точки зрения А. Бриана, одной из возможных целей русского десанта могла стать Варна. Русский экспедиционный корпус должен был бы способствовать переориентации правительства Кобурга на Антанту или его падению. Вслед за этим, по мысли А. Бриана, могло бы последовать выступление Румынии и Греции (тем более что турецко-греческая граница была оголена)48.
В это же время начали расти и греческие претензии на турецкое наследство. Их питали не только надежды на слабость турок, но и страх перед Россией. Ее усиление на Проливах, естественно, означало бы конец «Мегали идеа» (Великая идея) с ее византийской составляющей. Это вызывало недоверие русской дипломатии. «Я Вам сообщил о колебаниях г. Венизелоса в вопросе уточнения [греческих притязаний], – писал 22 января (4 февраля) 1915 г. русский посланник в Афинах С. Д. Сазонову, – какового из деликатности он стремился избежать. Это носило характер извозчичьего «Сколько пожалуете». В наше время приобретений тот, кто ничего не желает, хочет всего… Я далек от того, чтобы преувеличивать опасность для нас со стороны эллинизма. В этой стране имеются мудрые люди, например Венизелос; но равным образом имеются и такие – и их число, быть может, растет вместе с нашими победами, – которые действуют под впечатлением надвигающейся славянской опасности и которых привлекают мечты о Византийской империи. Немцы путем подкупа прессы или другими способами в значительной мере содействовали внедрению здесь яда подобного рода мыслей. Помимо того, Венизелос не бессмертен»49.
Германскую пропаганду не останавливала внешняя нелогичность подобного рода действий. Они запугивали греческое и румынское правительства русской угрозой, правильно ставя во главу угла проблему Проливов. В конце концов, греческое правительство 15 февраля 1915 г. категорически отказалось присоединяться к Антанте, и в результате Париж и Лондон сосредоточились на том же вопросе50. 4 марта А. фон Тирпиц отметил: «Нынешний кризис, без сомнения, найдет свое решение в Риме и в Дарданеллах (там все зависит от турок). У румын и их товарищей мороз прошел по коже при мысли, что Константинополь будет русским; впрочем, румынским негодяям это было бы поделом»51. В этом вопросе германские моряки не расходились во мнениях с военными. 13 марта 1915 г. М. Гофман записал в своем дневнике: «Политически атака на Дарданеллы полностью на пользу нам. Они сейчас ссорятся из-за Константинополя, и все Балканские государства находятся в состоянии раздражения. Никто из них не захочет увидеть Англию или Россию на Дарданеллах»52.
Тем не менее, какими бы ни были фобии и мании Софии, Афин и Бухареста, они явно не стремились рисковать, то есть