Иван Грозный. Книга 1. Москва в походе. Валентин Костылев

Иван Грозный. Книга 1. Москва в походе - Валентин Костылев


Скачать книгу
хлопнул в ладоши. Появилась сенная девка.

      – Покличь Митрия... – глухо произнес он.

      Она поклонилась, выбежала. Дмитрий – самый близкий к Никите Борисычу дворовый человек. Ему он поручал только особо важные дела.

      Боярыня недолюбливала Дмитрия; он вздумал и за ней, за Агриппиной, следить. Часто Никита Борисыч запирался с Дмитрием в своей горнице. Они перешептывались целыми часами, и, как ни старалась она подслушивать их разговоры, ей не удавалось ничего разобрать. Но ей всегда казалось, что разговоры их обязательно про нее. А теперь и вовсе... грех тяжкий за спиной...

      Маленького роста, коренастый, рыжий, с острою длинной бородою, очень услужливый, Дмитрий обладал необычной силой; в кулачных боях был для всех грозою. При Никите Борисыче он служил чем-то вроде телохранителя и пользовался большою любовью его.

      Дмитрий подбежал к дому.

      Агриппина вышла кормить голубей на башню. Это было ее любимым занятием. Она вскоре увидела, как Дмитрий с плетью в руке быстро вышел из сторожки и побежал по просеке к медвежьему сараю.

* * *

      Пахло скошенною травой, нагретою солнцем. Синие сумерки окутали Богоявленское. Дворовые люди боярина Колычева, утомленные бестолковой беготней по лесу и криками хозяина, лежали на куче сена в сарае, робко перешептываясь:

      – Ай да Герасим! Вот те и бобылек! Что сотворил!

      – Как святым духом взяты! Либо вихорем.

      – На брань захотели. Супостатов крушить. Мысля такая была.

      – Кому воли не хочется? Вон «хозяин» [5] и тот убег! Не стал нас ждать. А бобыли и вовсе... Чего им! На камушке родились, в круглой нищете.

      Послышались громкие, тяжелые вздохи во всех углах.

      – И надо же так! Крышу разобрал... Вытащил Андрейку... «хозяину» цепь обрубил. Обо всех позаботился. Улетели, что голуби... Вот и поймай их теперь!

      – Игла в стог упала – знай, пропала!.. Ха-ха-ха!

      – О-о-ох, люди! Спите! – кто-то сказал громко с тоской. – Мы – тля! Дворы есть, пашня есть, а нечего есть. Сердечушко, братцы, горит... Так и жмет, душит. Спите! Ладно!

      – Дело ясное. У курицы – и у той сердце.

      – Кто разгадает, где теперь они? Посылал Никита Борисыч верховых по всем дорогам, да нешто поймаешь?.. Сам пес, Митрей, гонялся, да ни с чем и возвернулся... Теперь беда всем нам от боярина.

      – Ничаво! У горя – догадка, беда ум родит.

      – Тише! – послышался тревожный шепот. – Не услыхал бы кто, не ровен час. Спите!

      – Звезды одни... наши сестры... не скажут!.. Святой Егорий, оборони нас, грешных... И-их, их!

      Шепот стих. В лесу кричала неясыть [6], будто кошка; хрустели сучья около сарая: может, заяц, может, еж! Их много в окрестностях... Жужжали, влетая стрелою на чердак, ночные жуки, косматые бабочки-бражники.

      Вотчина боярина Колычева и лесные дебри погрузились в сон.

III

      Московскому собору тысяча пятьсот пятидесятого года Иван Васильевич говорил: «Старые обычаи на Руси поисшаталися». Царю было всего двадцать лет, а упрямства на старика хватило бы.

      После того и началось. Диковина за диковиной! Не


Скачать книгу

<p>5</p>

Медведь.

<p>6</p>

Сова.