Тарусские тропинки. Альманах 2024. Творческое объединение Поэтов Тарусы
сплеча
Извернулся змеёю из кожи вон?
Если ты меж людьми
Должен скально молчать,
Но смятенье крадётся вослед, как вор.
Запустив по-хозяйски
К тебе вовнутрь
Цепких пальцев своих ненасытно горсть,
Всё тасует маски
Житейских бурь,
И того, что тебе увидать довелось.
Заглянуть за навес
Человечьих лиц,
Это в смех или в горе – не нам решать,
Но когда окрест
Лишь алчба глазниц,
Подскажите, куда же ушла душа?
Как на ощупь, в туман, нас бросает жизнь.
А выходят на свет, рассекая мрак,
Те, кто зряч душой, кто не смотрит вниз:
А коль рухнул мир – то давно пора.
И куда идти, если нет дверей,
И в руинах хлипких ступеней лесть.
Хищный зов утих, так что верь – не верь,
Лишнее: на мели в жерло лиха лезть.
Опрокинут навзничь, зеркально-крив
Прошлый путь, которым так долго шёл.
Хоть решать не нам, уличив – не ври
Сам себе, что дурно, что хорошо.
В суматохе чувств затемнён исход.
Снять – не снять очки: разве до того?
Мыслям вопреки, мир из года в год
Выползал змеёю из кожи вон.
***
Целитель
Отмеряет судьба надежду – куска полтора,
И по жилам бежит возбуждения вёрткий литий.
На крыло – из уюта гнезда – приходит пора.
Ты – целитель. А в общем-то… в общем-то, не целитель.
Кто-то там, далеко, загребает с лихвой барыши,
Ну, а перед тобой на пути хлобыстают ставни.
Ты – целитель?! Да, господи! Милая, не смеши!
Что ты можешь коварству и злу противопоставить?
Распахнув объятья, идешь с фонарем для душ,
Заставляя их усмирить ледяное жало.
И пускай все – чушь, но ты всё же взялась за гуж.
Ты – целитель. А в общем-то… в общем-то, да, пожалуй.
***
Космач
Занырнув в переплетный космос,
Между пальцев страницы лья,
Разминает закладку-косу
Пацанёнок Космач Илья.
Закачают, как волны, мысли,
Затрещат струны тросов-жил.
Что маячит там? Риф ли? Мыс ли?
Океанские миражи ль?
И текуче запляшут блики
Вкруг посудины-каблука,
Озаряемой лунным ликом
Из-под облака-клобука.
Ты игрушка в объятьях саги,
Где и песнь, и любовь, и рок,
Где расчертит свои зигзаги
В поднебесье Илья Пророк.
И то врозь, то донéльзя ближе
Моря ласковый душегуб
Старый борт с наслаждением лижет
В окаймленье соленых губ.
Так навстречу ночному своду,
Окрылён, убелён и строг,
Молча пашет шальную воду
Деревянный единорог.
Чал мечты и прочней, и проще
Под баюканье скрипа мачт, -
И в безбрежность простора строчек
Отплывает