Куда бежать? Том 3. Любовь. Валентин Мирин
несколько минут мучительных размышлений привели к оправданию своего поступка: это всё ради дочери – и Анастасия смирилась.
В вагоне уже давно все угомонились, видимо, легли спать. Слышался громкий басовитый храп, а через два или три купе кто-то старался не отставать и тоже похрапывал. Периодически недовольные соседи храпунов будили, храпеть переставали, но через некоторое время всё повторялось.
Вагон отапливали слабо, отчего Анастасия немного замёрзла, но раскрывать дочку, дабы надеть своё пальто, всё равно не стала. После полутора часов пути поезд стал резко замедляться. Анастасия, увидев за окном сплошные заснеженные поля, почувствовала неладное. Решила перепрятать бумаги, полученные от Никанора Ивановича, и приготовилась действовать. Потянув пальто, разбудила дочь, та встала и отдала импровизированное одеяло. Анастасия сунула руку во внутренний карман и, не найдя взглядом, куда спрятать документы, не стала их доставать.
Пассажир напротив от резкого торможения тоже проснулся и, делая вид, что дремлет, наблюдал за действиями Анастасии. Потом встал, выглянул из купе, посмотрел в сторону тамбура, потом в другую сторону, а после и вовсе вышел в проход, прошёлся взад и вперёд и, вернувшись на своё место, подошёл насколько было позволительно близко к Анастасии и обратился шёпотом:
– Анастасия Владимировна, если вы хотите что-то спрятать, дайте мне, я это сделаю, заложу вот в эту щель, – молодой человек показал на обшивку. – Я знаю конструкцию этих вагонов, тут они не пропадут. Когда доедем… – незнакомец сделал неловкую паузу и продолжил: – Если доедем, вы их заберёте. А если найдут – скажем, что они не наши, и мы ничего про них не знаем.
Анастасия была удивлена услышанным, заглянула в сонное лицо дочери, будто ища одобрения, затем достала бумаги и отдала незнакомцу. Уверенными движениями незнакомец отодвинул обшивку и убрал бумаги. Первым делом Анастасия подумала: «Как он это сделал? Мне ещё нужно будет их оттуда доставать», присмотрелась, и только тут заметила, что незнакомец орудует не пустыми руками, а ножом.
– Анастасия Владимировна, вам лучше не называть себя. Книжку лучше не показывайте, – и продолжил шёпотом: – Вам не следует меня опасаться. Я – Сухожилин Алексей Семёнович, вас и вашего мужа знаю, но сейчас не будем тратить времени. Об этом, если позволите, чуть позднее.
– У нас паспортов с собой нет, есть только вот, – ответила Анастасия шёпотом, вынула бумагу из внутреннего кармана пальто и показала незнакомцу пропуск.
Увидев бланк с печатью, Алексей Семёнович пробежал взглядом по тексту и оцепенел. Сглотнув, он вернул пропуск Анастасии и тут же строго зашептал:
– Нельзя вам это показывать абы кому, да и вообще никому нельзя этот большевицкий пропуск предъявлять. Последнее время в поездах анархисты орудуют, и, полагаю, именно они сейчас поезд остановили. Они всех большевиков расстреливают на месте. Дайте сюда, – Сухожилин буквально вырвал из рук Анастасии бумагу. – У вас, мадемуазель, такая же бумажка? –