Легенды о фениксах. Оксана Шапеева
Я же сказала, выметайся! Портишь мне все отношения с друзьями! – налетела она и упёрла указательный палец Даргайлу в грудь.
– Так он тебе друг или парень?
И в его глазах пробежали смешинки, отчего девушка ещё сильнее поджала губы.
– Тебе то не всё ли равно? Ты даже имени моего не запомнишь!
– У меня отличная память на имена, Авина.
– Прекрасно!
– Даргайл.
– Что?
– Моё имя Даргайл.
Он повернул голову в сторону окна, о чём-то раздумывая и в этот момент на улице пролетела огромная голубоватая птица.
– Фошес! – выкрикнул он и сорвался на балкон.
Едва ступив за порог, он моментально обернулся фениксом, расправил крылья и улетел следом за первой.
Глава 4
– Ави, кто приходил? Я слышала голоса.
Из комнаты показалась Лорайя с заспанными глазами. При виде пакета в руках сестры, она приободрилась и мгновенно подлетела.
– О, медовые кексы! – мурлыча себе под нос, произнесла младшая Ривенс – Робсен что ли принёс?
– Ага.
Авина по-прежнему глядела на балкон, не обращая внимания на сестру.
– М… Вкуснятина! – девочка откусила пол кекса сразу, поэтому говорить пришлось с набитым ртом. – Певедай ему, фто он – фудо! – и добавила уже дожёвывая. – А ты чего такая?
– Да так… Оцениваю, насколько я спятила и стоит ли беспокоиться из-за зрительных галлюцинаций. – задумчиво протянула старшая, но через мгновение пришла в себя и резко бросила. – Лора, какого… Марш в ванну и завтракать! И вообще…
Она потрогала лоб, оценивая температуру и довольно хмыкнула.
– Наконец-то. Одной проблемой меньше.
– Слушай, а может ты к Робсену приглядишься? А что? Хоть кто-то в доме будет уметь десерты готовить.
Лорайя остановила поток слов, заметив удивлённое лицо сестры.
– Думаешь он будет нас каждый день пирожными кормить?
– А что? Ты же ему нравишься? Не зря вон таскается.
Говорить с набитым ртом выходило не очень удобно и поэтому несколько крошек осыпались на ковёр.
– Лора! – взвизгнула Авина и бросилась прогонять сестру в ванную. – И вообще, с каких это пор дети в твоём возрасте занимаются подобным сводничеством?
– А кто позаботится о тебе, как не я? – бросила Лорайя и захлопнула дверь ванной комнаты прежде чем в неё попал тапок.
Из-за двери ещё доносилось что-то вроде: «Детей бить нельзя!» – но Авина уже не слушала. Она закрылась в мастерской и достала холст с красками.
Некоторые по утрам бегали или медитировали, а Авине было жизненно необходимо, особенно в минуты, когда разум представлял собой полигон для хаоса, просто взять краски, кисти и творить, творить… Выливать на полотно всё, что просится наружу сочетанием цветов и линий, случайным или обдуманным мазком, до тех пор, пока риск лопнуть не останется позади. После подобных лечебных медитаций она выходила из мастерской лучась от счастья, и даже усталость казалась чем-то приятным и правильным.
Единственная