Полдень Грифона. Адель Кейн
по дебрям Когтистого леса, собирая хворост для растопки костров, которые, как заведенная, требовала Удула. Самаэль по наивности своей думал, что старуха помрет после побега из темницы, но она оказалась на удивление живучей: мало того что выбралась из заваленного подземелья под замком Кастора, так еще и в одиночку пересекла пол-острова и прошла по лесу, нашла дорогу к лагерю Ниорин без каких-либо подсказок, ни разу не заблудившись и не попав на пир к стриксам. Вгонявшая некогда в страх, теперь Удула нервировала Сэма, как надоедливое насекомое, которое ему хотелось прихлопнуть.
Перешагнув через поваленное временем дерево, Самаэль спустился в низину и углубился в северную часть леса, собирая ветки и палки в большую связку. Возвращаться обратно в лагерь к Удуле и прочим магам не хотелось совершенно, к тому же костры уже потушили, а выходить из Когтистого леса и искать дорогу к своему королевству было бессмысленно – только маги могли вольно пользоваться бором. С обычными смертными лес просто забавлялся, строя козни безжалостнее бесов-пересмешников. Сэм не единожды пытался самостоятельно выйти, но в итоге всякий раз терял дорогу. Лес перекраивал перед ним все видимые границы, не позволяя выбраться из тени прокаженных деревьев.
Воздух не с каждым днем, но с каждым часом становился все холоднее, земля уже промерзла и хрустела под сапогами. Кожа на ночном морозе дубела, а днем из-за гуляющего сквозь деревья ветра обветривалась. Чувствовал себя Самаэль просто ужасно, и хуже того, ему пришлось принять нынешнее положение, потому что ничего другого ему не оставалось.
Замок разрушен, отец погиб, титул потерян. Самаэль скрипнул зубами и, опустив взгляд под ноги, уставился на сухую ветку. Разозлившись, он переломил ее пополам сапогом.
– Ты даже сдохнуть нормально не можешь, когда тебя убивают, – прорычал он собственным мыслям и, подняв руку к лицу, посмотрел на массивный перстень-печатку, который не снимая носил после драки с Лораном. – Я все равно верну королевство, – прошипел Сэм, вспоминая, как это ему постоянно повторял Моргот. – Оно мое.
Спустившись еще ниже, он вышел на едва заметную тропу, которую выдолбили маги, тайком бежавшие с Клыка к Ниорин в лагерь. Самаэль осмотрелся на месте, полагая, что поиск хвороста вывел его прямо к северо-западной оконечности леса, за которой оставался только обрыв. Вдохнув, Сэм запрокинул голову, прикрыл глаза и выдохнул облачко пара.
Каждый вдох по-прежнему причинял боль. В день, когда было снято проклятие Одханы и Нерисса смела его с пути куском валуна, она сломала Сэму ребро, заметно усложнив тем самым его жизнь. В лагере Ниорин ему помогли: молодой маг земли Терренс смешал в ступе странного вида корешки и измельчил их в порошок, повелев добавлять его в питье. На следующий же день после приема снадобья Самаэль почувствовал себя лучше, а боль в груди стала слабее. Но кость не срослась за одну ночь, вопреки надеждам. Пришлось ждать немного дольше.
Покачав головой, Сэм потер ладони друг о друга, стараясь отогреть замерзшие пальцы. Снадобье хорошо ему помогало, но