Взгляд Ангела, или По следам жениха. Мирослава Дорофеева
этаж особняка, но это были фантазии юного воображения, и они рухнули со звоном металлической двери. Жених пропустил невесту вперёд, грубо подталкивая в полумрак, и захлопнул двери, щелкнул замком. В мрачной комнате подвала Шарафат потеряла счет дням, томилась в неизвестности, ожидая своей участи. Кошмар продолжился сегодня утром. Жених вернулся из родительского дома.
– Иди, приведи в порядок свадебный наряд, – приказ звучал холодным тоном.
Шарафат метнулась в спальню, спешила, не хотела гнева мужа. Из рассказов и традиций все знала, ей нужно подчиняться всем капризам мужа. На ходу стала стягивать с себя одежду, потом поняла, что жених следует по пятам и смотрит взглядом хищника на девственность. Вспоминать о невинности и краснеть нельзя, надо его ублажать. Осталось снять одни штанишки, девичья грудь шестнадцатилетней девочки не нуждалась в нижнем белье, привлекла взгляд зверя. Шарафат заливаясь краской невинности, розой, пылающей на смуглом личике, горели щёчки, оголилась, свадебный наряд привела в порядок и стала медленно его одевать, потому что волнения взяло вверх над желанием угодить. Жених стоял в дверях, наслаждаясь картиной выполнения указания. Приказал, когда невеста закончила возню с платьем…
– Косы расплести, – раздался даже не голос, а скорее всего рык, но слова были понятны.
Образ зверя, невозможно было разместить на красивом лице жениха, но хищник уместился внутри тела, внутри всей личности, выдавая себя жестами и голосом. Руки дрожали, косы с трудом поддались задеревеневшим пальцем. Страх заполз внутрь девичьего сознания, непонимание светилось в глазах, немой вопрос – что происходит? – застыл на припухших девичьих губах.
– Подавай мне обед в зал, – развернулся и ушел.
Жених сидел на стуле с высокой спинкой, доедал вкусный обед. Возле его ног сидела, сжавшись комочком Шарафат, в том же свадебном платье, которым гордилась, когда одевала его, семь дней назад. Семь дней она не мылась, не переодевалась, привела в порядок наряд и последовала за женихом, она страдала в полутемной комнате подвала. Жених тыкал пальцем, во что ни будь на столе, невеста должна была ему подать и смотреть в глаза, такие правила игры установил, если она отводила взгляд, он вытягивал руку, резким движением ударяя ее по лицу или груди.
– В глаза смотри! – следовал окрик, после удара.
Она незамедлительно должна была поднимать голову и смотреть ему в глаза. Если замешкается, жених ее бьет, пока только руками. Когда он доедал обед, она сидела комочком у его ног с задранной головкой, стараясь угодить, заглядывала в глаза ему, как собачонка, к тому же голодная. Он кидал маленькие кусачки еды, если она не могла поймать их ртом и хватала руками, он выбивал еду из рук. Легкая дрожь била все её тело, ведь разум совсем молодой, в шестнадцать лет не принимает кошмара как реальность. Ее огромные глаза на крыльях черных ресниц собрали капельки слезинок. Шторы плотно были занавешены, в комнате стоял полумрак.