Токийская головоломка. Содзи Симада
начале текста тоже говорилось про водоворот, однако тогда вода закручивалась против часовой стрелки.
Фуруи забрал брошюру у Митараи и перечитал ту часть.
– Да, ты прав. Но может ли это что-то значить? Вряд ли это так уж важно. Возможно, просто опечатка.
– Я так не думаю. Если ограничиться лишь этой фразой, то риск опечатки действительно есть. Но все остальные элементы загадки указывают на то, что ошибки нет.
– Вот как? – растерянно проронил профессор. Поскольку Митараи говорил одни странности, то он почти махнул рукой и не пытался изображать серьезную реакцию.
– Осталось у тебя еще что-нибудь?
– Нет, на этом все. А значит, мы начинаем партию, где каждый будет выстраивать свою комбинацию из размещенных им на доске фигур.
– Можно ли использовать фигуры противника?
– Конечно. Итак, сэнсэй, прошу вас. Первый ход за вами.
– Я уже давно заинтересовался этим сочинением, и у меня были кое-какие мысли на его счет. Но четкой картины событий мне пока что не удалось выстроить. Ты не против, если я буду сопровождать ходы своими размышлениями?
– Разумеется.
– Ты мыслишь весьма эксцентрично. Но и без этого язык не поворачивается сказать, что текст написан вменяемым человеком. Разумеется, мои суждения более сдержанны – я вижу здесь любопытные, извращенные идеи пораженного болезнью мозга. Если говорить о похожих клинических случаях, то отчасти шизофрению или, скажем, маниакальную депрессию помогает распознать то, осознает ли пациент свое состояние. Характерная особенность первой в том, что пациент отрицает свою болезнь, а второй – что больной воспринимает ее с излишним драматизмом. Эти записки наводят на многие мысли, но в первую очередь заставляют вспомнить катастрофу самолета авиакомпании Japan Airlines в феврале восемьдесят второго года. Командир воздушного судна применил реверс тяги[55], посадив самолет в Токийском заливе около аэропорта Ханэда. Более трех месяцев он находился на психиатрическом учете, в результате которого у него диагностировали параноидную шизофрению. Тогда активно спорили, было ли у него психосоматическое расстройство из-за сверхадаптации к общественным нормам или же шизофрения. У нашего автора я вижу признаки того же заболевания. Не проблем с психосоматикой, не маниакальной депрессии – параноидной шизофрении. Это тяжелое расстройство.
Если рассматривать его мозговую активность через триаду «рассудок – эмоции – воля», то необычностей, связанных с волей, не чувствуется. А вот что касается рассудка и эмоций, то здесь прослеживаются явные отклонения. В них и кроются причины его шизотимии[56]. Первое, что я подозреваю, – аномалии миндалевидного тела[57]. Например, даже если кошке полностью удалить конечный мозг[58], то при здоровом гипоталамусе[59] она проявляет агрессию. А если вживить ей электроды в определенную часть гипоталамуса и подавать по ним электрические импульсы, то она не только ведет себя агрессивно, но и нападает на поднесенную
То есть обернул тягу двигателей против направления движения.
Шизотимия – тип характера с отдельными признаками шизофрении, для которого свойственны замкнутость, раздражительность при слабых проявлениях эмоциональной сферы.
Миндалевидное тело – участок мозга, отвечающий за страх и агрессию.
Конечный мозг – передний отдел головного мозга. Включает два полушария, соединенных мозолистым телом.
Гипоталамус – участок мозга, отвечающий за производство гормонов, терморегуляцию, половое поведение, контроль аппетита.