Близнецы. Том 1. Дарья Чернышова
промеж глаз.
Пока Хесида отвлеклась на младшую сестру, бойко доказывая, что обижаться на владыку совершенно не за что, Танаис накрыла корзинку с печеньем плетеной салфеткой и тихонько отодвинула подальше от сладкоежки. «Тетя Геста», высматривая кого-то в окне единственным глазом, задумчиво покусывала палочку корицы – она с юности любила есть разные пряности в чистом виде – и совсем не слушала, что говорят остальные. Не место ей, больнее других израненной воспоминаниями, в незнакомой стране, не место в политике. Хорошо, что мать оставила ее дома. Так для всех будет хорошо.
– Царица всегда выбирает разумно, – произнесла, по-кошачьи растягивая рычащие звуки, маленькая хитрюга Шиира. – Верно говорю, сестренка?
Все взгляды обратились к краю стола, у которого, разглаживая пальцами залóм на узорчатой скатерти, сидела не по годам серьезная тринадцатилетняя царевна Нерис.
Она почти никогда не вступала в разговор, если к ней не обращались напрямую, а порой, как теперь, не откликалась и на это – только давала понять кивком, что услышала слова собеседника. Темноволосая, круглолицая и коренастая, наружностью и поведением молчунья Нерис больше других внучек походила на царицу в молодости, но Шакти не потому выбрала ее своей наследницей.
Кроме Танаис, никто за этим столом не мог знать наверняка, что решение уже принято, но некоторые, как Шиира, догадывались: «Как разродится первенцем жена берстонского владыки, – улыбалась она, – тогда и посмотрим, кого наша бабушка ему сосватает». Зерида хмурилась и спрашивала: «А если будет девочка?» – на что Расма, вторая из царевен по старшинству, но всегда первая помощница матери в присмотре за остальными детьми, уверенно отвечала: «Тогда мы подождем, пока не получится мальчик».
– А правда, что в Берстони все невесты плачут? – вдруг спросила Хесида, сверкнув янтарными глазами в сторону Танаис.
– Не знаю, – честно сказала она, еще немного придвинув к себе корзинку с печеньем. – Я не видела тамошних свадеб.
– У них это считается дурной приметой, – встряла в разговор мать царевны-наследницы, разумница Салиш, которая во время войны занималась содержанием пленных. – Что ты там делала столько лет, раз так плохо узнала берстонцев?
Танаис улыбнулась и не ответила. Никто из берстонцев ее тоже как следует не узнал.
Ее детство, как и пяти ее названых сестер, украли старейшины родного племени, которые иногда обменивались юными наложницами между собой, пока не пришла царица и не положила этому конец. Ее юность растерзала война, развязанная гордецами и остолопами, длившаяся до тех пор, пока царица огромными усилиями не заключила с берстонцами мир. Ее зрелость прошла в скитаниях по чужой земле, которую она исходила вдоль и поперек, готовая делать это снова и снова, пока не будет исполнена царицына воля. Старость Танаис оставила себе – и встречала ее рядом с царицей.
Никто не знал ее по-настоящему, кроме Шакти. Царица стала для каждой из шести спасенных ею девочек наставницей и матерью, повелительницей