Жнец. RuNyx (Ру Никс)
по ее телу, по рукам побежали мурашки, пальцы на ногах покалывало, отчего по обнаженной ноге прошла волна тепла. Соски, один из которых почти виднелся из-под одеяла, затвердели.
Но, несмотря на все это, Морана не шелохнулась, даже не попыталась прикрыться, никак не дала понять, что вовсе не спит. Она дышала размеренно, усилием воли контролируя каждый вдох, намеренно держа свое тело расслабленным.
Она не знала, остался ли Тристан Кейн стоять у двери, вошел ли в комнату или приблизился к кровати. Не знала, что ему видно лучше: ее ногу или грудь. Она даже не знала, был ли тяжелый взгляд, который она ощущала на себе, настоящим или же плодом ее воображения. Однако она знала, что однажды он уже наблюдал, как она спит, только не ведала, как долго и с какого расстояния. Тогда она в самом деле спала. А сейчас нет. И ей хотелось узнать, что он станет делать, раскроет ли еще что-то о себе, когда думает, будто никто не видит.
Стараясь дышать спокойно и чувствуя, как сердце подскочило в груди, когда за окном прогремел раскат грома, Морана пыталась сдержаться и не сжимать пальцы, не прикусывать нежные губы, подавить дрожь. Ее губы горели под его пристальным ласкающим взглядом, под натиском его разума, повелевавшего им разомкнуться. Возможно, все это было ее фантазией, но отчего-то тот самый внутренний голос подсказывал, что он наблюдает за ней, тот же инстинкт пробуждал желание игриво выгнуть спину и сбросить одеяло.
Она этого не сделала.
Только лишь позволила себе ощущать этот обжигающий взгляд на губах, чувствовать жажду глубоко внутри и вспоминать о прикосновениях его губ.
В ней пробудилось что-то дикое, пылкое.
Сердце неистово колотилось, пульс стучал в ушах, а внутри нее, прямо между ног, зарождалась мучительная боль, от которой покалывало кожу и становилось невыносимо жарко под одеялом, которое ей хотелось скинуть. Кровь закипала от восторга, хотя он даже к ней не прикоснулся.
Но Морана все это время оставалась неподвижной, несмотря на бушующий в ее теле огонь, несмотря на ком в груди и чувства, переполнившие ее сердце. Она лежала неподвижно и казалась расслабленной, сохраняя безупречную маску, которую с легкостью надевала все эти годы.
Текли мгновения.
Долгие, напряженные мгновения.
Короткие, греховные мгновения.
Текли так же легко, как песок сквозь пальцы.
Так же тяжко, как сломанные часы.
Мгновения шли.
С каждым ударом сердца.
С каждым вдохом.
И атмосфера изменилась снова.
Он здесь.
Она поняла с внезапной ясностью, что он здесь – прямо перед ней.
Насколько могла судить по ощущениям, он стоял между кроватью и окном. Она лежала, повернувшись к нему, ее лицо оказалось в считаных сантиметрах от его бедер. Она чувствовала близость его взгляда, тепла его тела, мускусного запаха, исходившего от него. Запаха, который, усилившись от промокшей одежды, всецело воплощал его самого.
Ее живот дрожал под одеялом, сердце громко стучало