Жуткое утешение. Бен Гэлли
тщательно подбираете клиентов, но и держите их средства под надежной охраной?
– Уровень защиты у нас выше, чем в любом другом банке Аракса. У нас шесть хранилищ, которые расположены одно в другом. Во всех Дальних Краях нет более крупного помещения, если не считать убежища императора, – заявил Фенек.
– Отлично, – ответил Темса.
Он наконец отпустил руку тора и решительно зашагал к дверям. Люди, толкавшие тачки, и его телохранители окружили его, трогали его за плечи, когда он проходил мимо. Темса не препятствовал им, а, напротив, беззастенчиво наслаждался торжеством. Его костюм, похоже, был очень ему к лицу. Но когда Темса в последний раз взглянул на сверкающую гору – на свое состояние – он почувствовал, что вполне заслужил звание тора. Он заработал его кровью, потом и слезами – да, не своими собственными, но это не значит, что он не может порадоваться своему счастью.
– Похоже, теперь тебе нужна только башня, – буркнула Ани.
Темса ухмыльнулся.
– Знаешь что, дорогая? Это неплохая идея. Давай посмотрим, что сегодня нам предложит тал Хейю-Небра, узнаем, как соотносятся предложения Сизин с планами Культа. Возможно, тал будет настолько щедра, что одолжит мне свой дом – до тех пор, пока я не найду что-нибудь получше. По-моему, в последнее время в «Плите» стало тесновато.
Ани долго не отвечала, и Темса уже решил, что она не расслышала его слова.
– Я же говорю: ты движешься ужасно быстро, и это меня тревожит.
В следующий шаг Темса вложил все свои силы, и его нога высекла искру из мрамора. Эхо от удара полетело по залу, и счетчики монет подскочили от неожиданности.
– Ани, я плачу тебе не за это. Тревожиться – моя работа. А ты занимайся тем, что у тебя получается лучше всего, например рубить людям головы.
Глава 4. Старые боги и новые трюки
Говорят, что ни одни ворота не могли остановить Пленопса Разрушителя. Кое-кто утверждает, что у него был самый острый топор в Круглой земле, который разрубал самые нити души. Другие говорят, что у него был боевой клич, от которого дверные петли и замки разваливались на части. Но все мы, кто его видел, кто стоял рядом с ним на Удушливых равнинах, все мы знали, что это не так. Сотня порабощенных душ была внутри него, и он повелевал каждой из них. Только в бою он спускал их с поводка и рвал двери на части, приняв облик, который не был похож ни на него, ни на человека. Первые строки эпического произведения
С говорящим мечом одна беда – его сложно заткнуть. Видят мертвые боги, придушить его невозможно.
Тот факт, что мы с ним вместе оказались в заточении, похоже, открыл в нем какие-то шлюзы, сдерживавшие словесный поток. В течение двух дней эта штука болтала без умолку и поведала мне как историю всей своей жизни, так и многое другое. Дело осложнялось еще и тем, что меч прожил около трехсот лет – и это только после того, как его поработили – и он, похоже, твердо вознамерился рассказать мне о каждой секунде своих страданий.
На второй день моя голова уже окончательно прилипла к двери гардероба; я засыпал