Отражение. Айсулу Ахимова
прошел все отборочные испытания, и… меня взяли! В высшую школу исполнительских искусств в Нью-Йорке!
Новость повисла в мертвецкой тишине. Никто не выказал радость этим событием.
– Что? – Родриго удивленно обвел глазами семью.
Наконец отец, который втайне ждал, что сын выкинет что-нибудь этакое, взял слово:
– Сын… но ты же понимаешь, что актерство – это не профессия.
– Пап, ты что? Эту школу окончил сам Аль Пачино!
– Ты никогда не станешь Аль Пачино! – в сердцах выкрикнул отец и резко вышел из комнаты.
В тот год Родриго так и не пошел на обучение, сославшись на молодой возраст. Профессору, который вел набор, он обещал обязательно прийти в следующем году. Родриго пришел… ко мне на консультацию, через 25 лет.
Некрасивая словесная пощечина, отвешенная отцом, как деструктивная программа, компьютерный вирус, засела настолько глубоко внутри Родриго, что он всю жизнь прожил с оглядкой на ту ситуацию.
Мы прошли долгую терапию, прежде чем взрослый уже и самостоятельный мужчина смог отпустить свои воспоминания и простить своего темпераментного родителя.
Проблема, которую большую часть взрослой жизни переживал Родриго, была очевидна. На первом же сеансе он поделился этой историей, и мы оба понимали, откуда ноги растут и кто виновник убеждений в его голове. Случай этот в семье был яркий, но единичный. Сложнее, когда взаимоотношения между родственниками словно скрыты под идеальным покровом, но стоит только хорошенько присмотреться…
Майская дымка – нежный ореол зарождающейся листвы – уже окутала ветки и, преломляя лучи теплого весеннего солнца, прозрачно повисла в воздухе. Тем вечером я вышла на пробежку-прогулку, но никак не могла начать тренировку (я почти не бегаю, но в моей жизни присутствует много ходьбы). Легкий бриз с моря, красота природы и удивительный закат солнца, поминутно меняющий оттенки облаков, перечеркнули мои планы – хотелось не торопясь идти по дорожкам и просто любоваться бурным потоком жизни, который всегда особенно заметен в этот период года.
В тот час я была на набережной, в прогулочной зоне, не одна: впереди шла семья индусов. Даже со спины их было несложно узнать по национальным костюмам, правда, с частичными вкраплениями современной одежды – такое койне[4] из мира моды. Мужчина был одет в вещи из XXI века ровно по уши: на ногах его были кожаные ботинки, далее следовали брюки, к ним, как полагается, шла рубашка, однако голову украшала разноцветная чалма, замотанная на традиционный манер. Женщина предпочла этнический наряд: яркое платье, красиво ниспадавшее с одного плеча, которое напоминало сари, ее голова была покрыта платком, на котором буйным орнаментом цвели экзотические растения, руки почти по локоть были украшены браслетами, которые при каждом движении ритмично дополняли звонкое пенье птиц.
Очаровательная пара имела счастье уже дважды стать родителями. Рядом шла старшая девочка, черноволосая и ладно
Койне (