Моя особенная студентка. Инна Матвеева
так сразу? Без лишних вопросов?», – не медлит с реакцией Аня. Дразнится.
Сама нарвалась. Я уже серьёзен. Дрочить, конечно, не буду, представляя это всё – не настолько докатился, но и спуску ей теперь не дам. Тем более, это всё исчезнет из диалога, оставив чувство нереальности. А значит, и диалог сам пропадёт… Её номер не сохранишь ведь никак, зашифрованный. Даже не виден.
«Я не настроен на разговоры. Сдираю с тебя трусики, но оставляю пальто», – отправляю сразу, оставляя ход за ней.
Никаких долгих прелюдий и красивых описаний. Одни только фотки Беликовой, отправленные мне – слишком вызывающая дерзость, ответить за которую девчонка должна сполна. И попадись она мне на самом деле, едва ли церемонился бы.
«Я начинаю расстёгивать твою ширинку», – кажется, Ане только заходит такой формат.
В жизни, интересно, такая же смелая?
Нет, узнавать это я не собираюсь. И бесит, что такая мысль вообще сидит. Если бы и вправду добрался до Ани Беликовой – где-то в параллельной реальности – был бы резок и груб. Потому что нарывается, и вообще язвой какой-то сидит в мозгах. Потому что наше совместное прошлое тоже дёргает так, что нежностью не выплеснуть. Потому что слишком красивая и такая же непростительно дерзкая. Потому что хрен знает вообще, что у неё на уме – и меня это почему-то волнует.
«Хватаю тебя за волосы, сжимаю их в кулак и грубо целую. Трахаю языком твой рот», – не церемонюсь в выражениях. Сомневаюсь, что этим выбью ей почву из-под ног, но хотя бы немного легче становится.
Это не просто вирт, где я проявляю слабость, расписываясь в порочных желаниях – это, оказывается, ещё и способ выплеснуть негатив. Пусть и не к ней, но хочется с ней.
«Стону тебе в губы, сжимая твой член», – не медлит с ответом Аня.
Опытная уже? Не в переписках – в жизни? Ей ведь сейчас восемнадцать. И то недавно должно было исполниться…
Член, кстати, и вправду аж подрагивает, будто от её воздействия. Но я его упорно игнорирую. Вместо этого толком не реагируя на её слова, невозмутимо продолжаю свои:
«Лапаю твои сиськи, раздвигаю ноги, проверяю уровень влаги», – ограничиваюсь пошлым набором слов, хотя на самом деле её грудь могла бы стать моим фетишем, который стоило изучить детально: губами, языком, пальцами… Не просто тупо лапать.
Даже на фото видно, какая она упругая, нежная и мягкая. Аккуратная форма… Соски наверняка небольшие. Розовые? Коричневые? Что-то между?
Давлю в себе желание спросить. У нас минимум конкретики должно быть.
«Горячо и мокро», – читаю в ответ.
Это об описываемой нами ситуации, или прямо сейчас? С каким вообще выражением лица Беликова мне всё это написывает?
«Поворачиваю тебя к стене, нагибаю и сразу вхожу», – пишу, ища глазами новую бутылку.
Нет… Да и жажда совсем другая наклёвывается. Придётся позвонить Кире, с которой мы друг друга выручаем в подобных случаях. Дрочить на переписку со своей студенткой я уж точно не стану.
Только заряжусь… Испытаю. Её, себя.
«Начинаю двигаться», – пишет