О тенях и людях. Артур Александрович Тлембаев
было решительно невозможно. Не в силах разрешить этот внутренний конфликт, после получаса бесполезного мозгового штурма он решил оставить этот вопрос до лучших времен. Не заметив, как прошло время, он неожиданно вышел к озеру.
В кристально чистой глади изумрудно зеленого цвета четко отражались окружающие горы, настолько четко, что казалось, что по ту сторону от поверхности находился еще один мир, лишь отличающийся цветом неба. Не было абсолютно никакого ветра, что еще больше создавало образ отражения нашего мира. Ничто не нарушало покой долины, и путник, облокотившись о каменный парапет, окружающий озеро, мог подумать, что это потерянный рай. Мог бы.
Внезапно на Альву накатила усталость, хотелось прилечь прямо тут, на земле, и забыть обо всем мирском. Его дела, столько тяжко давившие на его потерянную душу, сейчас будто отступили, куда-то вдаль, за отражение в озере. Легкая слабость наполнила его тело, а разум затуманился. И все же он встал, осмотрелся и увидел проход в каменном ограждении озера: деревянный помост уходил на десяток метров в озеро. И снова ниоткуда взявшееся и непреодолимое желание сходить туда направляло его.
«Не ходите туда, мастер!», уже кричала в голове Мия.
Деревянная дорожка неприятно скрипела при каждом шаге путника, но он этого и не замечал, ровно, как и не слышал крики Мии. Тело несло его к краю помоста, прямо в озеро, но все же он смог остановиться у обрыва. «Остановись, мастер!», из глубин своего разума наконец-таки расслышал он. Ощущения сменились.
Альва был не в себе, но сопротивлялся, ведь за долгие годы изучил множество техник разного, порой и магического, толка на защиту от таких атак. Некто, кто никак не хотел показываться, пытался взять его под контроль, и, возможно, утопить. Сконцентрировашись на чувстве безопасности, которым было пропитано это место, Альва смог проследить исток этой мысли, и тот был недружелюбен. Он все еще не видел врага, но уже точно ощущал его присутствие.
Альва раскрыл правую ладонь, и из кончиков пальцев в воздух посыпались черные искры. Лорд подпитывал окружение толикой своей силы в чистом виде, выталкивая враждебную энергию. У Альвы не было природной сопротивляемости контролю над разумом, а потому он каждый раз должен был проявлять себя. И это сработало. Усталость сменилась тяжелым давлением, словно многотонная глыба давила на путника. Боль в висках, в костях, во всем теле давила на Ала, мешая сосредоточиться, но он знал, что идет в верном направлении, раз уж аура врага уже столь отчетливо проявляет себя. Он раскрыл левую руку. Искры сменились уже чистой энергией черной, как смоль. Через секунду давление спало, а Альва смог дышать спокойно.
Он не заметил, что сейчас был уже глубокий вечер. Ни единого облака, ни луны. «Безлунное небо», с усмешкой отметил Альва, вспоминая старый стишок:
В небе безлунном пропали ответы,
Звезды прогнали всезнайку Луну,
Та нарушала законы, заветы,
Как без нее я судьбу обману?
Ему тоже нужно было в своем