Берега и волны. Николай Бойков
что ты и родился в коляске. Если не знать русских, их можно пугануть торпедой как вороньё палкой.
С рассветом уходят сны и приходят мысли. Сколько ещё осталось? Доктор говорит: «Пульс у нас одинаков, а это значит, что мы оба больные или оба здоровые. Как вам больше нравится, офицер? Нравиться быть здоровым? Представьте, и мне тоже». И смеётся как Эдька, когда тот брал кружку пива рыжеватой рукой.
Боб уже сторожил хосписа и знает всех. Новички появляются редко. Возможно, причиной тому жёсткое правило доктора – никаких родственников и посторонних. Наверное, это оправдано. Во всяком случае, практика его теорию оправдывает. Первый раз, когда шумные богатые родственники приехали и прорвались к милому старичку из двенадцатого номера, любившему танцевать после ужина блюз со старушкой из пятого, все закончилось её слезами и выносом мебели и вещей покойного. Конечно, всё было сделано тайком от пациентов, но никто из них не спал в ту ужасную ночь.
Второй случай произошёл совсем недавно: команда телерепортеров пыталась устроить шоу-программу типа «кто есть кто?». Доктор вызвал полицию. Старушка из пятого оказалась принцессой, отказавшейся от наследства ради любви, но любовь, увы, не бывает вечной.
Нет реальных причин тревожить тех, кто выбрал себе покой и уединение. Бывают паломники веры, бывают паломники к докторам или знаменитостям, а бывают самодостаточные и скромные в выборе «жить там, где я есть».
Светает. Начинается утренний спектакль, когда бабушки в колясочках, одетые в белое и в шляпках, благосклонно кивают в ответ старичкам с тросточками:
– Доброе утро. Какая чудесная сегодня весна…
– Эта осень, мадам.
– Я же вижу, что это весна… Как хороши, как свежи были розы…
Большинство пациентов говорят на русском. Странно, они – русские немцы, их предки от времен Петра I жили в России, они сберегли язык Гёте и Шиллера в бесконечных лесах русских губерний и волостей, областей и районов, их подозревали и преследовали в периоды войн, как потенциальных шпионов, но когда они – наконец-то! – вернулись на родину предков – они упрямо захотели говорить на русском. Почему?
Боб любил свой немецкий. Знал немного по-русски, ибо всю военную службу готовился воевать с ними. А с кем можно воевать, мечтая о достойном противнике? Французы сдались за одну неделю. Поляки открыли границу в один день. Японцы подобострастно боятся американцев за атомные приветы Хиросиме и Нагасаки. Американцы – вот нация силы. Вырезали коренной народ, как деревья перед большой стройкой. И на двести лет обеспечили себе медали защитников мира и демократии. Вот на чьей стороне надо воевать. Боб любил рассуждать о войне. Особенно, вечером, когда все собирались на веранде и пили чай с вареньем, по-русски. Почему русские так склонны ностальгировать по прошлому веку? Спектакль.
Вечером было хорошо. По телевизору показывали начало войны, где-то на Украине. Далеко. Все