Она того стоит. Илья Муромцев
«Банды Нью-Йорка» почти на час. А что сделал Ридли Скотт со своим «Царством небесным» после тестовых просмотров? Вырезал все, что делало этот фильм особенным. Все-таки автор должен сам решать, когда его продукт готов.
В итоге я укоротил фильм почти наполовину. Было динамично, но атмосфера масштабности исчезла. V. второй вариант понравился больше, как и моей матери. Мы пришли на местную студию с просьбой по старой памяти пустить наш фильм в эфир. Они сначала ругались, что мы не привлекли их к созданию проекта, но в итоге согласились. Фильм дважды показали по телевидению. Проект снова занял первое место по району среди научно-исследовательских работ. К тому же он еще прошел отбор на областной конкурс, что было впервые для нашей школы.
Закончилось третье полугодие моего забега к серебряному пьедесталу. Я радовался, что осталось продержаться всего полгода. На новогоднем мероприятии мы были самыми старшими и общались лишь с параллельными классами. Тех, кто младше, мы особо не знали. Они нам были неинтересны. Это был наш вечер, но все уже устали друг от друга. Некоторые сбежали на праздник в другую школу. Почти все одноклассники ушли домой рано, уступив новому поколению наше место.
В этом году мне предстояло серьезно подумать, кем я себя вижу в будущем. Идти за искрой вдохновения либо за стабильностью? ВГИК или юридический университет? В Москве у меня никого не было. Мама не собиралась отправлять меня в неизвестность. Тем более она считала, что режиссер – слишком фантастичная профессия для нашей семьи. Она хотела отдать меня в институт прокуратуры по целевому направлению. После этого пришлось бы вернуться в родной город на пятилетнюю отработку. Меня не устраивала такая перспектива. Кроме того, получить это направление можно было лишь в случае, если мой психиатрический диагноз аннулируют. Моя мать уже давно не связывалась с этим. На продление статуса ребенка-инвалида она возила меня лишь раз.
На очередной медкомиссии в военкомате мне дали направление в областную психбольницу, чтобы определить мою годность к прохождению срочной службы в армии. Меня определили в тот же стационар, где я лежал ровно восемь лет назад. Если бы отказался, то на следующий год мне бы пришлось ложиться во взрослое отделение с другими условиями нахождения там.
Я с отцом попал на встречу к заведующему отделением. Теперь им был мужчина средних лет с понимающим, отзывчивым взглядом. Он сидел в просторном кабинете, где раньше была игровая комната. Ее, в свою очередь, перенесли в другой конец коридора. Зачем-то произвели интерьерную рокировку. Мне это показалось знаком, что теперь мое состояние оценят компетентно, а не с ног на голову, как в прошлый раз. Я сказал, что не могу пропускать много занятий в школе, потому что впереди сложные экзамены. Заведующий отделением был адекватным человеком и заверил, что сможет отпустить меня после трех недель на учебу.
Когда я шел за постельным бельем, то увидел в коридоре симпатичную девочку, которая звонко смеялась с подругой. Я отвернул